И кое-что умею.

Тем более, мне не нужно вызывать искусственных чувств. Этот мужчина красив. Сексуален. 

И как женщина я на него реагирую, ничего не поделать.

- Чего тебе надо? - добавляю в голос низких, грудных ноток. - Необязательно меня тут держать. Мы можем договориться. Найти компромисс. Ты меня отпускаешь. А я иду домой. Как тебе такой вариант?

Блин.

Ерунду сказала. В этом компромиссе выгода лишь для меня. Но с тех пор, как стала королевой я убедилась, что мужчины слушают любые глупости, потому, что дело не в словах, а в вибрации моего голоса. И в моей внешности.

Слушают и соглашаются.

Осман лениво курит, смотрит на меня. На его лице интерес, потемневшим взглядом он оглаживает мои плечи под кружевной полупрозрачной тканью платья. 

Мое дыхание учащается, изо рта вылетают облачки пара и здесь, среди зимы и снега, когда мы стоим вот так близко и смотрим друг на друга - мне жарко.

Мне нечасто бывает жарко, температура моего тела стабильно понижена, я не ощущаю перепадов, не реагирую на погоду.

Я отзываюсь на страсть. 

Когда Демьян обнимает.

Или когда на меня смотрят вот так, как сейчас, взглядом разрывая платье в клочки.

Осман выпускает дым уголком губ. И кивает:

- Браво. Отличная придумала, Лили. Что ж, иди, конечно. Компромисс меня устраивает.

В его голосе мне чудится насмешка. Хоть и вид у мужчины серьезный, но я чувствую эти волны самодовольства, окутывающие его спортивное тело, упакованное в модный костюм с подтяжками и бабочкой.

Оглядываюсь на ворота. Неуверенно уточняю:

- Я выйти через них смогу? 

- Не сможешь, Лили, я же не идиот, - щелчком пальцев он швыряет бычок точнехонько в урну. - Вокруг колледжа печать. Можешь попробовать продраться через нее. Но тебе будет больно. И ты все равно не выйдешь.

- Но...

- И оставь попытки меня соблазнить, милая, ты выглядишь смехотворно, - он выставляет вперёд ладонь, которую пересекают черные узоры. - У всех в колледже есть амулеты против тебя. Не трать силы. 

- Постой...

- Я сказал. В комнату иди.

Сверлим друг друга взглядами. И через пару секунд я не выношу давления и сдаюсь.

Обхожу крыльцо.

- Нет, - останавливает меня Осман, когда я заношу ногу над ступенькой. - Где вышла - там и заходи.

- Но я в окно вышла.

- Я знаю.

- Ты издеваешься? - вскидываюсь. - Зачем мне лезть обратно в окно?

- Потому, что я так хочу.

У меня отвисает челюсть.

Поразительно.

Вот это самодур.

Продолжаю топтаться у подножия в надежде, что он усмехнется. Скажет: я пошутил.

Но он этого не говорит. Стоит у меня на пути. И я, чертыхнувшись, возвращаюсь в сугробы. Добираюсь до окна. Поднимаю руки к карнизу, подпрыгиваю, пытаюсь уцепиться.

Не получается.

Слишком высоко.

Боковым зрением вижу, что он не уходит, наблюдает за моими бессмысленными попытками. 

Устроил себе бесплатный цирк. У него в этом закрытом колледже от скуки, похоже, совсем крыша поехала. Ну, если он и над студентами так издевается, не завидую я будущим охотникам.

Теперь ясно, почему они такие агрессивные. Если этот сатрап...

Это сатрап вдруг с лёгкостью перемахивает через перила ко мне в снег. Быстро добирается до меня и подхватывает за талию. Поднимает.

Машинально цепляюсь за подоконник, заползаю в комнату. Спрыгиваю на пол и выглядываю в окно. 

Осман поднимается на крыльцо, отряхивает брюки.

Отбрасываю волосы назад. Поражаюсь.

Он готов идти босиком со мной, чтобы не брать меня на руки. Он готов лазить по сугробам и поднимать меня, чтобы я его приказы выполняла.

Интересно, все охотники такие? Или это у самого главного что-то с головой?

10. Глава 9

Нарезаю круги по комнате. Ощупываю стены.