Таисия рассмеялась.

— И слава богу! Значит, где-то в мире живет блондинка, чей волосок живет и работает здесь, отдельно от нее, на полярном круге?

— Наверное, — хмыкнул Радов, — их, знаете ли, не подписывают.

— А пишут: «В изготовление этого гигрографа ни одна блондинка не пострадала»?

— Не пишут, — хохотнул Радов. — Да и волосы не силой отбирают.

— А как?

— Не знаю, честно говоря, — снова улыбнулся он. — Никогда не интересовался, как проходит отбор подходящих для гигрометра волосков.

— А здесь почему висит шапка-ушанка? — спросила Таисия, когда Радов повел ее к следующему прибору. — Кто ее носит?

— Ее носит гелиограф, — Радов указал на прибор на вершине столба.

— Этот стеклянный глобус?

Радов рассмеялся.

— Именно он. Гелиограф работает как лупа, только более мощная. Сегодня солнечно, и я снял с него шапку, которая защищает его от дождей и туманов. Пора работать, раз солнце в небе.

— Разве нельзя придумать что-то другое, кроме старой шапки ушанки? Козырек? Крышу?

— Все это мешало бы показаниям. Он должен регистрировать продолжительность солнечного сияния в течение дня и вокруг не должно быть преград, которые мешали бы солнечным лучам.

Таисия запрокинула голову и посмотрела на прозрачный шар, приставив к глазам руку.

— Бедняга.

— Почему? — удивился Радов.

— Ему, наверное, очень скучно во время полярной ночи.

Вместе с Таисией они заново обошли обе психрометрические будки, осадкомер, гололедный станок, при взгляде на который Таисия сказала: «Серьезно? Это же два столба и посредине проволока». Радов объяснил, почему термометров на почве обязательно должно быть три штуки и рассказал, как высчитывает осадки. Показал флюгер Вильда и, глянув на часы, понял, что время пролетело незаметно. Пора было снова снимать показания, о чем он и сказал Таисии.

— Как часто вы это делаете?

— Каждые три часа.

— Невзирая на погоду и время суток?

— Да.

— А если проспите?

— Я сплю чутко, как пилот, и точно знаю, когда вставать.

— А если заболеете?

— Я не болею. Но вообще, мы работаем посменно. В одиночку это выдержать нереально.

— Но вот уже второй день вы дежурите самостоятельно, — заметила Таисия.

Легкий ветерок трепал выбившиеся из-под шапки волосы. Она смотрела на него с прищуром, и Радову в такие моменты казалось, что она видит его насквозь.

— Я не могу подвергать опасности Свету, — только и ответил он.

Пусть не думает, что он прячется от нее на метеоплощадке. Еще чего. Но даже если это так, он никогда в этом не признается.

— Доброе утро, — поздоровался Джей.

Как всегда вовремя. Радов отшатнулся от Таисии, мужчины обменялись рукопожатиями.

— Я успел на экскурсию? — спросил Джей.

— К сожалению, нет, — ответила Тая, — и нам лучше уйти, чтобы не отвлекать человека от работы.

— Совершенно верно, — согласился Радов, подхватил планшет и пошел в очередной раз снимать показания.

Дело было привычным, руки заняты работой, голова — свободна. Краем глаза Радов видел, как из дома вышел Паша, приблизился к туристам.

— Я проведу их по острову, — крикнул он и махнул рукой в сторону реки за холмом.

— Держись в стороне от побережья, — ответил Радов.

Паша кивнул, о чем-то спросил Джея и вместе они направились вперед, а Таисия держалась позади. Радов предпочел бы сам сводить ее на эту экскурсию, но, как он правильно сказал, — а смысл?

Закончив на площадке под открытым воздухом, Радов зафиксировал показания приборов под крышей, потом, кликнул Муфасу, и прежде, чем отправить данные, зашел в дом попить воды. Быстро вошел в столовую и чуть не оглох от визга и едва не ослеп от увиденного.