Проклятье, да что это с ней? Как можно столько времени думать об одном-единственном мужчине? Почему ее кожа там, где он касался ее, горит так, как будто она провела весь день на солнечном пляже? Почему между ног опять влажно, а щеки пылают так, как будто ей снова шестнадцать и она только что впервые целовалась?

Она коснулась своего лица. Наверное, просто раздражение из-за его неухоженной, колючей бороды. Страстные поцелуи с заросшим Робинзоном для женской кожи не проходят бесследно.

Но ведь у Джея тоже борода?

Радов прав, Джей тратит много времени на то, чтобы регулярно приводить бороду в порядок, и ведь не зря! После поцелуев с Джеем лицо не горит, как после прогулки в минус пятьдесят. И сердце не колотится, как при аритмии. И давление после этих поцелуев не зашкаливает, как при гипертонии.

Господи, может, это просто старость?

***

Этим вечером Джей не стал опять настаивать на том, чтобы они сдвинули кровати. Не стал он и лишний раз спрашивать, в порядке ли она. Он разделся первым и быстро забрался под одеяло и только, лежа на спине и глядя в потолок, внезапно произнес:

— А ты знаешь, какой породы пес Радова?

В какой-то момент Таисия поняла, что просто сидит и водит расческой по волосам, глядя в одну точку.

— Я не разбираюсь в собаках, — пожала плечами она, откладывая в сторону расческу. — И потом, ты ведь уже говорил, что мастиф.

— Мастифы бывают разными. Я не был уверен, какой у Радова пес, когда мы только прибыли, потому что только читал об этих собаках и ни одну не видел вживую. Только на фотографиях.

— Хочешь сказать, что теперь знаешь?

— Да. Паша показал их рубку, как они в шутку называют этот сарай. Там есть спутниковый телефон, рация и даже интернет. Я отправил своим короткие электронные письма и заодно погуглил породу пса. Так вот я не ошибся. У Радова тибетский мастиф.

— И что?

— А то, что это самая дорогая собака в мире. Можешь представить, чтобы руководитель метеостанции заплатил минимум десять тысяч долларов за щенка?

— Сколько?

— Ага, ты не ослышалась, а я не ошибся. Самый дорогой мастиф в мире был куплен вообще за несколько миллионов. Ну как, Тая? Похоже это на того, кому зарплату платит государство?

— Я слышала, что на севере много зарабатывают.

— Да, но Радов приехал сюда уже со щенком. Паша так сказал. Значит, он купил его еще до того, как стал получать свою «северную» зарплату.

— К чему ты клонишь, Джей?

— Не только клоню. Я могу тебе прямым текстом сказать, что Радов не тот, за кого себя выдает, Тая. У него есть прошлое, о котором никто не знает. Паша за четыре зимовки с ним так и не узнал, кем был Федор Радов до того, как впервые появился на Вайгаче. Судя по собаке, ясно только одно, человеком он был явно не бедным.

— Зачем ты мне это рассказываешь? Я ведь сказала тебе еще утром, Радов меня не интересует.

— Конечно, Тая, именно потому, что он тебя ни капли не интересует, ты с таким восторгом слушала его лекцию про облака, пока мыла посуду. И потому что он тебе безразличен, так самоотверженно впряглась в роль кухарки. Ты — Таисия Вознесенская, которая дома даже яичницу не готовила!

— Я люблю готовить, Джей. Просто в обычной жизни у меня не было на это времени.

— Так же, как и здесь, нет времени на меня, — Джей повернулся и посмотрел на нее. — Хочешь сказать, что я опять не так все понял?

— Не хочу вообще говорить об этом, — отрезала Тая.

Она рывком поднялась и потянулась к несессеру.

— Пойду чистить зубы.

— Ты их уже чистила, Тая, — сказал Джей ровным голосом. — Невозможно не заметить твоего состояния, сколько бы ты не отрицала того, что не думаешь о другом мужчине. Ты двигаешься на автопилоте и оживаешь только, когда он появляется рядом. Ты напрягаешься всем телом, стоит тебе услышать его голос или даже шаги вдалеке. И я считаю своим долгом предупредить тебя, что Радов может оказаться совсем не тем человеком, которого ты себе уже представила. Герой-отшельник, герой-любовник, давно не знавший женщины. Это вымышленный образ, Тая, на который ты так легко повелась. А правда никому не известна. Никто не знает, почему однажды Радов просто сбежал с большой земли, но вряд ли люди бегут от чего-то хорошего, верно? Да еще и с такими деньжищами.