— Завали свой поганый рот, — Ярослав отвечает бывшему другу с опозданием и тут же обращается ко мне. — Сейчас поедем, Кис.

Арктика нагло ржет и разражается тихими ругательствами.

— Я подожду тебя в машине, хорошо?

Тайга тянется к карману на ветровке и передает мне ключи от своего «Форда». Развернувшись на каблуках к Авдееву, смотрю на него в упор. До сих пор не верится, что он здесь.

— Можно тебя на минуту? — спрашиваю тихо, взмахом головы указывая на дверь. — Только, будь добр, оденься, пожалуйста.

Майк усмехается и натягивает толстовку на голый торс. Всем телом чувствую, как он следует за мной, сверля взглядом затылок.

— Что это ты здесь устроил, Авдеев? — шиплю, резко разворачиваясь, как только слышу, что дверь в раздевалку захлопнулась.

Широкие светлые брови съезжаются к носу, а красноватые губы складываются в улыбку. Теперь кажется, что его улыбка стала на американский манер. Обнажающая ровные белые зубы и неискренняя.

Штаты Авдееву будто бы в тему.

Он все так же хорош собой и все так же пахнет полынью… Вернее, моим горьким разочарованием.

— Привет, Андрей, — говорит Майк в своей ироничной манере и взглядом рисует полукруг на моем лице. — Ну, обними меня скорей, — вытягивает руки.

Закатив глаза, закидываю сумку на плечо повыше и со скучающим выражением лица складываю ладони на груди.

— Почему нельзя было сказать, что ты прилетаешь? — недовольно спрашиваю. — Что за шутки?

— Я, как тот муж, что вернулся раньше из командировки, а тут лучший друг постарался…

Сжав зубы, Майк недовольно морщится. Его нос стремительно разбухает от того самого, единственного соприкосновения с кулаком Загорского. Это, черт возьми, вызывает у меня внутри отнюдь не печальные эмоции.

Мне хочется тоже ему врезать.

От души.

Наотмашь.

И уже давно.

Но я прячу свои чувства за безразличием, потому что боюсь обнаружить их действительную высочайшую степень. Хочешь ранить соперника — покажи, что тебе все равно. Правило тупое, но рабочее.

Миша Авдеев — моя первая, нежная, детская любовь.

К Майку Авдееву я абсолютно равнодушна.

— Ты мне не муж.

— Ну это только пока…

— Да пошел ты, — психую и тычу пальцем в твердую грудь. — У нас с тобой фиктивные отношения, если ты забыл. Только для родителей, не больше. И ты обязан был меня предупредить, что твоя задница летит через океан обратно…

— Как твои соревнования, Ань? — спрашивает он, игнорируя слова.

Ласкает мое лицо взглядом, совсем как раньше.

— Я пошла, — резко вскинув руки, разворачиваюсь и по длинному коридору иду к выходу на стоянку.

Шпильки бьют в такт клокочущему сердцу.

— Вечером ужин у моих, — прилетает в спину. — Не опаздывай, малышка.

— У тебя тренировка, милый, — напоминаю, задирая голову к потолку.

— До вечера.

Его тон не терпит возражений, и я отправляю ему мощный десятисантиметровый «фак», который встречает раскатистый смех. Спину и ягодицы обдает леденящим холодом.

Ухватившись за прохладную металлическую ручку, снова слышу грубоватое:

— Андрей…

— Ну что еще? — вспыхиваю, глядя через плечо.

Авдеев, уперев руки в пояс, ухмыляется фирмово и со смачным, американским акцентом произносит:

— Классная жопа…

— При-ду-рок!!!

3. Глава 3. Аня

— Сильно болит, Яр? — зажмуриваюсь, когда он внимательно исследует расплывшееся лицо, повернув к себе зеркало заднего вида.

— Нормально, — тихо отвечает и откидывается на спинку кресла.

Я, придвинувшись, касаюсь горячих ссадин кончиками пальцев и участливо прохожусь по линии плеча.

Затем мы оба задумчиво смотрим в лобовое стекло. Видеть на улицах Ленска ярко-оранжевый «Танк» так же странно, как всем телом остро чувствовать, что Майк Авдеев где-то рядом.