Я тихо застонала. Только этого не хватало – завтракать с человеком, на чью задницу я пялилась пять минут назад и при этом не понимала, что со мной происходит.

Морозов перевел взгляд на меня, и его улыбка стала шире.

– Доброе утро, принцесса, – кивнул мне. – Выглядишь… бодро.

– Угу, – буркнула, не поднимая глаз. – Бодрее некуда.

– У нее болит голова, – сдала меня бабуля. – От наливки, которую она выпила прошлой ночью. Вся в деда, у того тоже с похмелья голова болела, а все потому, что пить не умел, меры не знал.

– Бабуль! – возмутилась я, чувствуя, что в висках пульсирует боль.

– А что такого? – она пожала плечами. – Ванечка не осудит, он же не зануда какой-то, он все понимает. Да, Ванечка?

Я заметила, как дрогнули уголки его губ. Черт! Он явно наслаждался моими страданиями.

– Конечно, не осужу, – подтвердил он, усаживаясь за стол напротив меня. – Всякое бывает. Тяжело тебе в деревне, да?

В его глазах плясали черти. Он явно издевался.

– Ты не представляешь насколько, – процедила сквозь зубы.

Он лишь улыбнулся, и от этой улыбки с ямочками на щеках у меня пересохло во рту еще больше.

«Господи, что со мной такое? – в панике подумала. – Это же Морозов! Зануда, чурбан и вообще старик!»

Но услужливая память подкинула картинку: капли воды, стекающие по рельефным мышцам, накачанный пресс и эта чертова упругая задница. Я почувствовала, как краснею, и поспешно уткнулась в свой стакан с рассолом.

– Ванечка, ты позавтракаешь с нами? – спросила бабушка, разбивая яйца на сковородку. – Я готовлю яичницу с колбасой.

– С удовольствием, – он кивнул. – Только руки помою.

– Конечно-конечно, – засуетилась бабуля. – Вон там чистое полотенце висит.

Пока он мыл руки, я украдкой рассматривала его. Майка обтягивала широкие плечи, а когда он повернулся к раковине спиной, я снова засмотрелась на его… ну, вы поняли. Дурацкие шорты удивительно хорошо подчеркивали то, на что я никогда раньше не обращала внимания у мужчин.

«Или просто раньше не было ничего такого, на что стоило бы обращать внимание», – предательски шепнул внутренний голос.

Почувствовав мой взгляд, Морозов обернулся, и я поспешно отвела глаза. Но судя по его ухмылке, он все заметил. Черт!

– Ну как, помогает рассол? – спросил он, возвращаясь за стол.

– Вроде того, – пробормотала, все еще не глядя на него.

– А если не поможет, – как ни в чем не бывало продолжил он, – то обливание холодной водой – хорошее средство. Бодрит и проясняет мысли.

Я чуть не подавилась.

«Он видел! – в панике поняла я. – Он видел, как я пялилась на него из окна!»

Румянец, который я тщетно пыталась подавить, вспыхнул с новой силой.

– Спасибо за совет, – выдавила из себя. – Обязательно воспользуюсь.

– Обращайся, – мужчина улыбнулся с таким невинным видом, что мне захотелось его ударить.

Бабушка поставила на стол ароматную яичницу с колбасой, и Морозов с энтузиазмом набросился на еду. Я наблюдала, как он ест – с аппетитом, но аккуратно. Ничего общего с теми парнями на мопедах, которые вчера чуть не забрызгали меня слюной, рассказывая какие-то тупые истории.

«А ведь хорошо, что я не поехала с ними, – внезапно подумала я. – Эти придурки наверняка напились бы и разбились на своих драндулетах. Или случилось бы что-то похуже».

Конечно, Морозов был занудой и постоянно подкалывал меня. Но, по крайней мере, с ним было… интересно? Безопасно? Я не могла точно сформулировать это чувство.

– О чем задумалась, принцесса? – его голос вырвал меня из размышлений.

– Да так, ни о чем, – я пожала плечами, ковыряясь вилкой в яичнице. – Просто думаю, как пережить доение козы с похмелья.