И мне было хорошо здесь. По-настоящему хорошо.

Проснулась от ощущения, что моя голова раскалывается пополам. С трудом разлепила глаза и тут же зажмурилась от солнечного света, бившего прямо в лицо через незадернутые на ночь шторы.

– Господи, за что? – простонала, натягивая одеяло на голову.

Воспоминания о вчерашнем вечере возвращались урывками. Ужин у бабули… Наливка… Драма с мопедистами, с которыми бабуля не отпустила меня… А потом… О боже. После того как все легли спать, я тихонько стащила из серванта бутылку с той самой наливкой и от тоски по дому и друзьям прикончила чуть ли не половину.

– Неудивительно, что в голове стучит отбойный молоток, – пробормотала, пытаясь нащупать телефон на тумбочке. – Сколько сейчас времени?

Часы показывали 7:30 утра.

Слишком рано для человека с моим уровнем страданий. Я перевернулась на другой бок, надеясь снова уснуть, как вдруг услышала какие-то звуки с улицы. Кряхтение, плеск воды и… мат?

Любопытство – мой главный порок.

Несмотря на протестующую головную боль, я приподнялась на локтях и прислушалась. Определенно, кто-то снаружи издавал странные звуки, и этот кто-то, судя по тембру голоса, был мужчиной.

С трудом сползла с кровати и на цыпочках подошла к окну. Осторожно отодвинула занавеску и… замерла с открытым ртом.

У бани, прямо напротив моего окна, стоял Ванечка Морозов. Полуголый Ванечка Морозов. В одних плавках, которые так низко сидели на бедрах, что еще чуть-чуть – и здравствуй, новые горизонты.

Его мускулистое тело блестело от капель, а сам он только что вылил на себя целое ведро ледяной воды и теперь отфыркивался, тряся головой, как большой, лохматый пес.

– Сука, черт, как холодно! – выругался он, и я невольно хихикнула.

Майор, очевидно, занимался моржеванием с утра. Я как завороженная следила за тем, как капли воды стекают по его широким плечам, рельефной спине с татуировкой феникса горящего в огне и… ниже. Гораздо ниже.

У меня пересохло во рту. Конечно, я и раньше видела полуголых парней. На пляже, в бассейне, на вечеринках. Но почему-то вид майора Морозова, выливающего на себя ведро воды, заставил почувствовать странный жар внутри, несмотря на адское похмелье.

Вода стекала по его телу, подчеркивая каждый изгиб мышц. А когда он наклонился, чтобы набрать еще воды из бочки… Боже мой! У меня чуть глаза не вылезли из орбит.

У него что, такая упругая задница? Серьезно? Зачем ему такая?

– Господи, Алена, о чем ты вообще думаешь? – одернула я себя. – Он же старик! Ему 34 года! У него, наверное, уже простатит и геморрой!

Но мое тело явно не соглашалось с этими мыслями. Оно отчетливо сигнализировало, что простатит тут ни при чем, а вот накачанные руки, пресс с кубиками и эта… задница… очень даже при чем.

Я никогда раньше не зависала на мужской заднице. Серьезно, никогда. Этот факт настолько поразил меня, что я даже забыла о похмелье на пару секунд.

Морозов набрал еще одно ведро воды и снова вылил его на себя, запрокинув голову. Он выглядел как модель из рекламы дезодоранта. Только гораздо лучше.

– Вот черт, – пробормотала, не отрывая взгляда. – А зануда-то горячий…

В этот момент он повернулся лицом к дому, и я в панике отпрянула от окна, едва не запутавшись в занавеске. Сердце бешено колотилось.

Увидел? Не увидел?

Мысль о том, что Морозов мог заметить, как я пялюсь на него, вызвала волну жара, смешанного со стыдом. Осторожно выглянула еще раз, но он уже шел к бане спиной ко мне. И какой спиной! Эта татуировка феникса только подчеркивала каждый изгиб его мышц…

Плюхнулась обратно на кровать, чувствуя, как колотится сердце, а щеки пылают.