– Моё почтение, Николай Васильевич. Вот решил навестить старого друга и лично принести приглашение на банкет.

– Здорово, Натаниэль. Выйдем, у меня не прибрано. – сказал сторож и сделал шаг вперёд.

Актёр послушно спустился обратно и стал шумно расписывать прелести предстоящей вечеринки.

– Так что сам понимаешь, целый гараж в нашем распоряжении, – закончил он свою речь, – кстати, будут дамы. Танька с проходной и Лариска с продуктовой лавки.

– Не смогут Натаник. – скорчил горестную гримасу работник стоянки. – У меня это, – он потёр давно щетинистый подбородок, – ну, типа, гости.

– Наш щедрый стол открыт для всех! Их бери с собой.

– Не. – покачал головой собеседник. – Правда, я сегодня пас.

– Печальные речи, но не настаиваю. Ты знаешь я за полную свободу, ибо только она и имеет смысл в этом ограниченном условностями мире. – громко сказал Натаниэль и откланявшись стал удаляться.

Сторож скрылся внутри, а добровольный помощник подошёл к мусорке и стал лениво ковырять тростью в одном из баков.

– Спасибо, что попытались. – тихо сказал Погорелов. – Я понимаю, что он вас не пустил, но, может, хоть что-то заметили.

– Юноша, – отозвался актёр, – чтобы что-то заметить, не обязательно куда-то входить. Дедуктивное умозаключение – есть самый короткий путь к искомой цели. – Покачав головой, сказал мужчина. – Наш Николаша – мужчина, поверженный алкогольной болезнью, и посему у него должны быть архиважные причины отказаться от халявного пойла. Он бросил бы даже родную и больную мать на смертном одре, но не отказался бы от вечеринки. Значит, всё непросто, ему, скорее всего, угрожают путём отъёма его единственной и никчёмной жизни, которой он по какой-то причине дорожит. – Натаниэль заинтересованно остановился на каком-то объекте среди мусора и продолжил. – Кроме того, все свои и не свои денежные знаки он пропивает, поэтому у него в активе летнего варианта одежды имеется одна майка, одни портки, одни башмаки, да драные тапки. А в его жилище сейчас дополнительно стоит ещё четыре пары обуви. Две из них женские. Николашей брезгует даже Наташка с овощной базы, а она – дама неразборчивая в связях. Так что женщины там не для приятного времяпрепровождения, а исключительно вынужденно, потому что его жилище больше напоминает нужник, нежели обитель человека. Так что кроме него там ещё четыре человека. Сейчас двое мужчин спят на полу, возле окна сидит молодая дама, а напротив девочка. Желаю удачи.

Закончив свой монолог, актёр также медленно удалился, а Погорелов процедил сквозь зубы:

– Придурок, сразу не мог сказать, что там четыре человека.

– Человеку просто не хватает свободных ушей. Чего делать будем? – спросил Латунин.

– Не знаю. Просто так не войти, ребёнка зацепить могут.

– Я Визгликову сообщение накидал, пусть боссы решают.

***

Стас молча смотрел на потрескавшийся от времени щербатый край кружки и время от времени тянул ноздрями поднимавшийся от жидкого растворимого кофе горьковатый аромат. Визгликов прекрасно понимал, что сейчас Маргарита в ловушке, из сторожки им деваться некуда, но достать их оттуда, избежав расправы над Аней, было крайне сложно.

– Привет. – в кабинет, любезно предоставленный Стасу местными органами полицейской власти, вошла Лисицына, кинула сумку на стол и присела напротив Визгликова. – Что у нас?

– Всё через одно место у нас. Веселова с Аней и мужиками в сторожке, Латунин и Погорелов уже кучу времени возле мусорных баков сидят. Им даже не двинуться оттуда. В ту сторону они с пэпсами доехали, выскочили незаметно. По этому пустырю каждое утро катается патруль, так что это не могло вызвать подозрений. Как теперь туда подойти, ума не приложу. Там стоянка для списанной техники, что ли, – Визгликов раздражённо взмахнул руками, – и торчит эта сторожка посреди голого поля. Начнём шевелиться, ребёнок может пострадать.