В том, что ифрит ему не откажет, старик не сомневался. Зачем ему какие-то жалкие несколько городов с их казной? Ведь ифрит может владеть всем миром! Стоит только ему заполучить свое сердце. Потому как именно в нем, в сердце ифрита, заключена большая часть силы и магии. Без своего сердца ифрит даже не половина, а ничтожная часть того, чем сможет стать!

Другое дело бессмертие.

Жрец был стар, и умирать ему ох как не хотелось. Все сокровища мира ничто, если тело твое одряхлело, если тебя давно покинули плотские желания. Если один вид красавицы вызывает не вожделение, а злобу и ненависть к тому, кто уже сегодня будет сжимать юную деву в объятиях.

Но может ли ифрит даровать бессмертие? Об этом жрец не знал. Не было сведений о подобном ни в одной легенде, ни в одном сказании.

Но жрец решил рискнуть!

Сколько лет жизни ему осталось? Пять? Десять? Да и разве можно назвать жизнью вот это жалкое прозябание? Его не радовали восторженные взгляды глупцов, поверивших в его же россказни. Не радовало преклонение и воздвигнутый по его желанию новый храм.

В случае удачи можно получить все! Или расстаться с остатком жизни. Игра стоила свеч! Судьба города и его жителей жреца абсолютно не интересовала. Они будут принесены в жертву ифриту, чтобы чудовище могло удовлетворить потребность убивать и поглощать души невинных.

Жрец не пошел на праздник, один из многих, устраиваемых падишахом для своих подданных и гостей Махтанбада. Старик считал это безумное веселье никому не нужным. Разве что только пустить пыль в глаза погонщикам верблюдов, которые вдоволь наевшись и наплясавшихся на дворцовой площади, уже завтра отправятся к новым городам и понесут весть о великолепии Махтанбада и великодушии его правителя.

Старик ждал, когда падишах во главе войска покинет город. И вздохнул с облегчением, увидев круп последнего удаляющегося верблюда.

Завтра! Уже завтра, когда страсти немного улягутся, он приступит к осуществлению задуманного! А сегодня ему нужно дождаться прихода одной из служанок жены падишаха и расспросить её о том, что происходит во дворце? Достаточно ли погружена в печаль Тиана? Спокойны ли советники? И чем занят тот, кого совсем недавно приблизил к себе молодой падишах? Друг детства Камиля Раджаб.

***

Новость, принесенная служанкой Тианы, заставила вздрогнуть сердце жреца. Жена падишаха беременна?! Как же не вовремя!

Не решит ли правитель Махтанбада вернуться, подумав, что безопасность жены и будущего потомка намного важнее, чем война за чужие интересы?

На протяжении веков еще ни разу ни один из правителей Махтанбада не отказал в помощи соседям.

Если на войну отправлялся сам падишах, то в городе всегда оставался его сын! Наследный принц старался избрать пару, едва ему позволял возраст заключить брак, а потому вынужденные десять лет ожидания момента, когда в мир придёт его потомок, не значили, в принципе, совершено ничего.

Сердце ифрита усмирял либо медальон с печатью Давида, когда во дворце был его нынешний владелец, либо капля крови малолетнего наследника!

Пожалуй, с того момента, как возник Махтанбад, ситуация, когда из всей династии в городе был только один Камиль, возникла впервые.

Падишах не мог отказать в помощи соседям, но в то, что он покинул дворец, ничего не предприняв, жрец не верил! Но вот что?!

***

… воды межматерикового океана…

Камиль отшвырнул маску, словно липкую дурно пахнущую ветошь.

То, о чем он уже знал раньше, не было столь гнусным, как предательство, задуманное бывшим дервишем, получившим место для жизни в Махтанбаде и лояльное отношение падишаха к религии, которую он основал.