***

Дни, оставшиеся до выхода «Марии» в море, пролетели незаметно.

Всё те же металлические черные ящики с оружием были загружены в трюм в одну из ночей накануне отплытия.

На следующее после погрузки утро начали собираться гости яхты.

- Слетаются стервятники, - бормотал Раджаб, глядя как мужчины и женщины, весело переговариваясь и пересмеиваясь в предвкушении очередного приключения, поднимаются на борт по трапу.

- Ты получил тёплые куртки? – поинтересовался Камиль.

- Не я, - ответил капитан. – Старпом и заказал и получил. Числом, равным количеству пассажиров плюс экипаж, - хохотнул: - И не только куртки, но и штаны, и сапоги на меху! А еще – шапки ушанки!

- Что, одинаковые для всех? – удивился владелец яхты.

- Ага, - продолжал веселиться капитан. – Я далёк от мира моды, да и размеров наших пассажиров не знаю. Так что придется, если захотят прогуляться по воздуху Севера, надевать то, что есть.

- Забавное будет зрелище, когда увидим наших цыпочек в заказанной старпомом одежде. Он, как я полагаю, отдавал предпочтение практичности перед красотой. Просто не терпится лицезреть Мессалину в тяжелой куртке и меховой шапке, - развивал мысль Камиль.

- Она тоже отправляется с нами? – удивился Раджаб. – Мне казалось, что вы разругались серьезно. Что она оскорбилась не на шутку.

- Мою подругу сложно оскорбить, - вздохнул Камиль. – Ради достижения цели она способна переступить через любую обиду.

- И с целями своими она, как я понял, распрощаться не торопится, - закончил мысль друга капитан.

- Не торопится, - согласно кивнул владелец яхты. Увидел Мессалину, уже поднявшуюся на борт. – Пойду встречу. Неизвестно сколько ночей нам еще предстоит скоротать в одной постели.

***

«Мария» вышла в море утром следующего дня.

Яхта обогнула материк и вечером, через двое суток от начала путешествия, повернула на север.

Пассажиры, удивленные тем, что их не везут в очередной раз в тропики, потребовали объяснений, но, услышав от Камиля, что их ждет незабываемое приключение, вскоре успокоились и предались привычному времяпрепровождению.

Столь короткого промежутка хватило, чтобы Мессалина устроила любовнику скандал. Она кричала, что не намерена плыть на какой-то там Север! Что её нежная кожа не привыкла к холодам!

На что получила от Камиля обещание высадить её в первом же порту, где запланирована стоянка, и отправить самолетом обратно в Торса-ле-Мар.

До Зеленых Островов оставалось еще два дня пути.

Камиль не знал печалиться ему от того, что любовница заперлась в каюте и не желает выходить, или радоваться неожиданно обретенной свободе и отсутствию необходимости развлекать капризную дамочку.

Поздно ночью, когда гости начинали расходиться по каютам, владелец яхты возвращался к себе. Иногда его сопровождал Раджаб, и они перебрасывались парой слов перед тем, как разойтись по каютам и лечь спать. Но чаще он оставался один. Следование по незнакомому маршруту требовало едва ли не постоянного присутствия капитана на мостике.

Камиль долго сидел в кресле, попивая кьянти, и выкуривал последнюю в этот день сигарету с наркотической травой, растущей на Черном континенте.

Он начал сожалеть о том, что узнал в один вечер всю информацию, запечатанную в масках. Но что-то не давало покоя. Ощущение, что в спешке он что-то упустил, становилось все сильнее и все навязчивее.

Зная, что яхте предстоит обогнуть гряду рифов и Раджаб останется на мостике на всю ночь, Камиль выложил на стол три, выкупленные последними, маски

- Какую же из вас я слушал невнимательно? – бормотал, разглядывая артефакты. – Тебя? Или может, тебя? - маски безмолвствовали. Камиль закрыл глаза, протянул руку. – Нет, - пробормотал, проводя ладонью над масками. – С вами двумя мы успели поговорить обо всем, - взял в руку третью, - а вот ты не рассказала самого главного. Я чувствую, как ты трепещешь! Как тебе не терпится снова вернуть меня в Махтанбад.