Пейзаж был удручающий. Самое обидное, что деревья со стороны болот оказались не тронуты стихией, а вот там, где когда-то произрастала заветная сосна, не уцелело ни одно дерево. Алине хотелось задать подошедшему сзади Лёше банальный риторический вопрос: «Мы сейчас думаем об одном и том же?» Но было и так видно, что мужчина ошарашен не меньше, чем она. Баламут перевёл взгляд на девушку, с опаской ожидая её реакции. Обратного пути не было. По крайней мере, Лёше он был неизвестен.  И успокоить Алину, как-то обнадёжить или утешить ему было нечем.

А тем временем девушка опасно всхлипнула, поднося руку к защипавшему от слёз носу. Мужчина развернул её лицом к себе, в который раз ощущая боль в ладонях, убедился в наличии влаги в глазах девушки и прижал к своей груди. Подходящих слов не нашлось в его голове. Он и сам был не рад: теперь они не могли допустить ни единой ошибки, поскольку отступать было некуда. Да и дом его стал слишком заметен для недругов, которые могли пробраться через гнилые болота. И ближайшие кедровелки отныне были далеко.

Лёша закрыл глаза и горько вздохнул: дом придётся покинуть. Эта мысль не нравилась ему. В принципе, он в любом случае собирался отправиться в путь, но гораздо проще отправляться в путешествие, зная, что где-то в лесу надёжно спрятан свой тихий уголок, где тепло, уютно и безопасно. Теперь этот уголок был безопасным лишь до поры до времени. Мужчина потёрся носом о волосы Алины и собирался сказать тихо плачущей девушке что-то жизнеутверждающее, как за его спиной раздался голос Артура, обращённый к подруге:

- Не плачь. Это не поможет нам вернуться домой, – сказал он без должного трагизма и даже с каким-то оптимистичным спокойствием.

Алина ответила, не взглянув на Кощеева:

- Дело не в этом, - всхлипнула она и пояснила шёпотом. - Я просто представила, что было бы, если я не отправилась сюда с Лёшей.

Артур усмехнулся и заметил:

- Сидела бы дома и смотрела кино, попивая пиво, пока парень твоей мечты пытался бы спасти свой мир.

Баламут прикусил нижнюю губу: ему всегда было некомфортно, когда о нём говорили в третьем лице в его же присутствии.

- Примерно так и было бы, - кивнула девушка. - Это и ужасно.

Лёша улыбнулся её словам. Это немного подняло его упавшее настроение. Хотя бы девушка не будет переживать, что застряла в этом мире вместе с ним. Хотя тот факт, что он никогда не мог нормально разгадать причину её слёз, настораживал.

- Хотел задать тебе вопрос, - обратился к Лёше Артур, как всегда не очень заботясь о выборе подходящего момента. – Человеку, вроде тебя, привыкшему жить на природе, неужели города не давили на психику?

Баламут такого вопроса не ожидал, особенно сейчас. Немного поразмыслив, он ответил:

- Я не люблю города, и я не жил в городах. А почему они должны были давить мне на психику?

- Ну не знаю… - задумчиво протянул Кощеев. - Леса, болота – каждая травинка неповторима, верно? Ты прекрасно ориентируешься, потому что природа столь многообразна, что всегда найдётся что-то, за что цепляется глаз. Города, цивилизация – правильные формы, углы. Повторяющиеся раз за разом элементы, лишь немного отличающие одно здание от другого, один город от прочих. Мне казалось, что это должно мешать жить, я не прав?

- Не знаю, - признался Лёша. – Ты художник, ты видишь всё по-своему. И ты писатель, ты объясняешь всё по-своему. Я могу лишь сказать, что не люблю большие скопления людей, как в вашем мире, так и в своём. Городок, в котором я жил в вашем мире, мне вполне нравился…

Кощеев задумчиво почесал подбородок и спросил: