- Вы на работу?

- А, да, мне назначено. – Сальровел прикрыла глаза, и облегченно выдохнула. Её не выгнали, не отослали. Задачи почти что выполнены, осталось только… остаться здесь. Презентовать себя, и тоже надеть форму горничной. Не так уж и сложно.

- Идемте за мной, вас уже ждут. – Прислужница, судя по всему то же горничная, приоткрыла ворота, впустила гостью, и, осмотревшись по сторонам, вновь плотно их закрыла. Вдоль сада вела широкая тропа, вымощенная каким-то темным камнем. Сквозь листья просвечивались декоративные озера, но Нона больше смотрела на само поместье, которое все приближалось, и приближалось к ней.

Оно, опутанное лозами, некоторые из которых цвели мелкими цветами, сильно нависало над окружающим пространством. Немного давило, но, при этом, довольно удачно в него вписывалось. Ступени на входе не скрипели, как и двойные двери, распахнувшиеся под давлением рук служанки. Они, вместе, прошли внутрь, где Сальровел невольно вскинула брови, осматривая все вокруг. Шок, невольная улыбка.

Дом освещал пасмурный, мутный свет. На стенах, в скромных рамах всели довольно дорогие картины, с потолка свисала аккуратная люстра, которая, по ночам, освещала одинокую лестницу на второй этаж. Коридор был весьма просторен, но все вещи, вся мебель, что там была, казалось, имела свое место и свое назначение: пустой столик рядом с лестницей, на котором стояла икебана в стеклянной вазе явно являлась подставкой под разные мелочи. По стене стояли два симметричных шкафа, содержимое которых, судя по всему, было доступно только работающим тут людям, и хозяевам. Верхняя одежда? Зонты? Квадратная, темная колонна у лестницы, видимо, имела конструктивную ценность, а стеклянная полка, находившаяся чуть дальше, служила подвесом для всякого, типа ключей и обувных ложек. Мягкая, уютная, аскетичная рациональность. Умеренная роскошь, которая не бросалась в глаза, и это согревало внутри. Хозяева, судя по всему, не любили кичиться своим достатком.

Вправо и влево от входной двери виднелись другие, темные двери, но куда они вели… об этом можно было только догадываться. Служанка с красной лентой стала подниматься на второй этаж и Нона, разувшись, ринулась вслед за ней. Светлые обои со странными узорами, и все те же картины в таких же скромных рамах. Запах пыли и сквозняка.

Коридор второго этажа был светлее, уютнее и больше первого, но рассмотреть его девушке не удалось: ее завели в первую же дверь налево, где находился широкий кабинет. Заваленный книгами, коробками, склянками, и каким-то добром. Казалось, тут не убирали вовсе, хотя остальные комнаты явно «облизывали» каждый день. За темным столиком сидела женщина, внешний возраст которой варьировался от тридцати до сорока лет, в зависимости от освещения. Она была в костюме: светлой рубашке, узкой юбке и черном галстуке, напоминая школьную учительницу. С сухим, худым лицом, и таким же узким телом. Равнодушный взгляд рассматривал завалы книг перед собой, но тут исчез под бликом на круглых очах в тонкой оправе. Как только она оторвала глаза от распахнутого блокнота, тут же заговорила, и Нона сразу узнала этот голос. Тот самый, что говорил с ней по телефону:

- Доброе утро! Рада, что вы пришли. Сандра! Не стой столбом, выйди, это неприлично. – Женщина встряхнулась, пока звенел её хриплый, правильный голос, а служанка медленно ей поклонилась, и вышла из помещения. – Напомните еще раз, как вас зовут?

- Нона. Нона Сальровел, мадам. – Гостья опасливо осмотрелась, пытаясь подавить неловкость, и вновь повернулась к хозяйке. Самопрезентация должна пройти успешно. Возможности прожить этот день еще раз не будет.