— Умоляю тебя, умоляю, — Жанетта стала хвататься за мужа и он сразу как-то поменялся.

Жена у него одна, и он любил молоденькую, шуструю Жанетту и даже баловал её иногда разными приятными мелочами.

Согласиться, это значит принять в дом ещё одного человека, члена семьи. Получается, эта девочка должна стать ему дочерью. Но он не был к такому готов.

— Ну, что? — старуха задернула полог и отошла, унося ребёнка.

Дорга раздирали сомнения. С одной стороны, происхождение ребёнка — тайна. Мало ли что сказала старуха. Но, с другой, жена потом его заклюёт, а что, если у них не будет никогда детей.

А потом старуха сама подсказала решение. Она выкрикнула фразу, которая дала ответ:

— Подрастёт, будет вам служанкой.

Дорг представил, как жена поиграется в мать, ну, а если не получится полюбить девочку, то бесплатная служанка всего лишь за мешок муки и три утки, в доме не помешает.

— Ладно, — тут же согласился хозяин таверны, — даю мешок муки и три утки.

— По рукам! — сказала старуха и вытянула костлявые пальцы.

Дорг потянул ладонь и коснулся этих пальцев, и в этот момент почувствовал то ли укол, то ли жжение где-то в сердце.

Старуха протянула сверток с ребёнком, Дорг взял его бережно. Очень бережно, даже не ожидал от себя. И в тот момент, когда взял, почувствовал, что будет любить и заботится об этом ребёнке до самой своей смерти.

Цыганам выдали положенное по договору, и кибитки, оглашая окрестности страшным скрипом, уехали, оставив в воздухе лишь дорожную пыль.

И как так случилось, в тот же день Жанетта поняла, что беременна.

Странное стечение обстоятельств и совпадение она отнесла к своему большому желанию иметь ребёнка. Бог услышал её и дал в один и тот же момент сразу двух детей.

Но после того что она узнала, интерес к золотоволосой девочке сразу пропал и жена хозяина таверны стала с нетерпением ждать рождения своего собственного ребёнка.

Малышку она отдала служанке, и той пришлось, кроме всей работы по дому, ещё и возиться с ребёнком.

Через несколько месяцев Жанетта родила сына и посвятила все свои заботы только ему.

Сам же Дорг любил малышку. Чувствовал к ней даже нечто большее, чем к собственному ребёнку, но продолжалось это недолго. Вскоре после рождения сына хозяин таверны слёг в лихорадке и, не приходя в сознание, скончался.

2. 2

Комнатка, в которой я обитаю, находится на самом высоком, на третьем этаже. Вернее, это почти чердак. Зимой там холодно, летом жарко. Но всякий раз, когда я поднимаюсь туда глубокой ночью, уставшая и вымотанная за день, эта комнатка кажется мне дворцом посреди колючего леса.

Только там я могу спокойно выдохнуть, растянуться на циновке, укрывшись старыми бараньими шкурами и прежде чем заснуть, хоть немного помечтать.

Эта комнатка — единственное место в доме, где я могу расслабиться и не бояться.

Но… до неё ещё нужно дойти.

Почти каждый день, у лестницы на третий этаж меня поджидает опасность.

Каждый день, когда дом засыпает и все его обитатели уже видят сны, не спят только двое, я и человек, которому я как кость в горле, не даю спокойно жить.

Сын хозяйки — Марк.

Сегодня всё было так же, как и вчера. Ещё с конца коридора я увидела его ждущую фигуру. Приблизилась.

— Иди спать, Марк. Я очень устала.

Сегодня устала особенно сильно. Но понимаю, прежде чем пройти, ещё предстоит отбиться от требовательных, жадных рук Марка. Они, как щупальца, тянуться ко мне, хватают, а я пытаюсь стряхнуть их с себя.

— Нет, не уйду. Если только к тебе, на чердак, — похабно усмехается.

— Отстань, я закричу, — пытаюсь оттолкнуть его, но он хватает, сильно сжимает моё плечо, и я вижу его лицо совсем рядом и взгляд, устремлённый прямо на мои губы.