В общем, вход нашёлся, хотя и не сразу. И я воспользовалась им, пропустив парочку сильно заросших мужиков, зыркавших по сторонам с видом уголовников. Упс! Ладно, будем надеяться, они просто зашли адрес спросить… Вот и я зашла с видом «мне просто узнать». На ресепшене стояла чёрно-белая цапля. В первый момент мне, конечно, стало неловко, но, вспомнив обещание ничему не удивляться, я прошла чеканным шагом к стойке и обратилась к птице с доброжелательной улыбкой:

— Добрый день. Я по поводу работы. Меня направили из агентства «Добрая Фея».

Цапля глянула на меня левым глазом, смешно склонив голову, потом развернула крылья, вытянула голову и отряхнулась, как собака. В процессе встряхивания воздух вокруг неё словно заколебался, стал видимым, а когда птица снова глянула на меня, она уже была человеком. Мужчиной. Худощавым, костлявым и носатым. Во фраке.

— Ой, — сказала я.

— Добрый день, — сказал мужчина. — Горничная?

— Да.

— Документы давайте.

Молча протянув ему направление от феечки, я сразу положила на стойку и ладонь. Печати на ней не было. Аж сердце встало на один момент! Как я могла прое… потерять печать? Но цапле-мужик вытащил сканер и невозмутимо подвинул мне. Эх, была не была… Я положила ладонь на «планшет», тот пропищал два раза, и ресепшионист забрал сканер, одновременно клацая невидимыми клавишами компьютера. Потом сказал, гундося:

— Опыт работы есть?

— Работы в гостинице нет, но я умею убирать!

— Поступите под начало старшей горничной, она вас научит, — отрезал цапль. — Жильё есть?

— Нету.

— Предоставим. Подпишите контракт. И ещё устав гостиницы.

Ура-ура! Даже жильё дадут! Счастье! Я подмахнула не глядя две бумажки и уставилась на ресепшиониста преданным взглядом. Тот гаркнул куда-то сзади:

— Фелиц! К тебе горничная!

Из-за поворота выплыла очень толстая и очень кудрявая дама средних лет. Если ресепшионист был типичной птицей, то старшая горничная казалась свиньёй. Даже нос её, курносый, широкий и коротенький, смахивал на пятачок. Фелиц сморщила его, оглядывая меня с головы до ног оценивающим взглядом маленьких глазок, и хрюкнула самым натуральным образом:

— Ведьма? Фея? Наяда?

— Человек, — я даже смутилась от такого приёма. Старшая горничная картинно вздохнула и помотала головой:

— И что мне с ней делать, скажи, Гаврикий?

— По направлению.

Короткий ответ Гаврикия заставил Фелиц хмыкнуть. Ещё раз оглядев мои руки, она пожала плечами, но в глазах блеснула хитрая мысль:

— Ладно, устрою как-нибудь…

Меня провели узким, извилистым коридором, который никак не желал заканчиваться, в комнатушку чуть больше нашего чулана, махнули рукой на верхнюю полку (ну чисто купе!) и сказали:

— Положь шмотьё, и пойдём покажу фронт работы.

Я послушно пихнула чемодан на высокую кровать, сбросила пальто и шляпу туда же и потянулась по коридору за переваливающейся на коротких толстых ногах Фелиц. Снова мы шли куда-то далеко, и я только беспомощно оглядывалась, пытаясь запомнить ориентиры, которых не было. Двери, двери, двери, все одинаковые, все коричневые, как цвет детской неожиданности, и даже табличек на них нет. Как возвращаться буду — не знаю. И подумаю об этом потом.

Помещение, куда Фелиц втолкнула меня, оказалось чуть побольше комнаты. В нём суетились две феечки с длинными разноцветными крылышками, как у огромных бабочек. Обе они уставились на меня со здоровым девичьим любопытством, которое Фелиц сразу удовлетворила:

— Новенькая горничная! Познакомьтесь, а потом, Пеппи, покажешь ей комнаты. Ну те, что убирала ведьма.

— Хорошо, госпожа Фелиц, — присела в книксене молоденькая феечка со светлыми волосами, забранными в хвостик.