Чтобы спросить путь на почту, я обращалась к тем прохожим, которые больше всего походили на людей. Однако женщины зыркали неприязненно, а эльфы делали вид, что не понимают меня, высокомерно переговариваясь на своём мелодичном наречии, которое, в свою очередь, не понимала я. Зато совершенно неожиданно серый волк вернулся ко мне, растерянной, и весьма внятно объяснил дорогу на самом настоящем человеческом языке. Я аж присела в реверансе перед этим благородным животным — мне хотелось поблагодарить его за сочувствие, и волк тоже раскланялся церемонно: приподняв переднюю лапу и мотнув головой.

На почте, которая располагалась в кокетливом здании, напомнившем мне пряничный домик, была очередь. Нет, не так. Толпа. Существа галдели, ворчали, переговаривались в полный голос, не стесняясь. Хвост очереди найти не представлялось возможным, поэтому я громко спросила:

— Кто последний?

На меня обернулись все без исключения. Особенно выразительно глянул мужчина с недельной щетиной на лице. Его глаза вспыхнули красным, да так зло, что захотелось спрятаться далеко или глубоко. Мне даже показалось, что он сейчас зарычит, но мужчина удержался. Сказал хрипло и неприязненно:

— Здесь надо записываться.

— А где? — неожиданно севшим голосом спросила я. Мужчина ткнул пальцем в мигающий лампочками стенд и отвернулся.

Да-а-а, мирок мне достался тот ещё.

3. Глава 3. Гостиница «Трёхглавый кот»

— Господин Арбогаст!

Я вскинулась и глянула на очередь. О, я близка к цели! Красноглазый мужчина в плаще и при шпаге, чётко чеканя шаг по мрамору пола, подошёл к стойке, за которой сидела симпатичная восьмирукая девушка. Само собой получилось, что я потянулась за ним, хотя в очереди была последней. Время было, наверное, обеденное, но девушка не злилась и не рявкала. На её лице блуждала рассеянная дежурная улыбка.

— Есть ли почта на имя Лукаса Арбогаста?

— Сейчас, одну минуту, я посмотрю.

Четыре руки с левой стороны туловища полезли в ящички за спиной девушки, две с правой принялись печатать на невидимой клавиатуре, одна из рук взяла чашку с чаем, а последняя достала из сумочки тушь и отвернула колпачок. Я застыла с немым восторгом, следя за этим слаженным действом. Вот бы мне восемь рук!

Господин Арбогаст получил свои письма, больше похожие на свёрнутые кармашком листы бумаги, поклонился и отвалил, не забыв неприязненно посмотреть на меня походя. А девушка радостно объявила:

— Госпожа Гагарина!

— Это я, я, — поспешно приблизившись, выложила ей на стойку бумаги, которые дал мне филин. — Мне нужно сделать ячейку!

— Превосходно! — просияла работница почты. — Вашу печать, пожалуйста. Управимся за несколько минут!

Я протянула ей ладонь, и девушка напряглась:

— Ай. Временная печать… А постоянной у вас нету?

Я только губы поджала:

— Если бы была, я бы вам её и показала.

Со вздохом девушка полезла тремя руками в три разных места за бланками, а четвёртой протянула мне перьевую ручку:

— Надо заполнить вот это, это и это. А я пока внесу вас в систему. Имя, фамилия, раса?

И всё завертелось по-новой. Нужно было отсканировать печать с ладони и прикрепить к ней два экземпляра подписанного мной акта, что я не собираюсь никуда уезжать и ни в коем случае не планирую держать в ячейке средства, полученные от нелегальной продажи или производства чего бы то ни было. Нужно было дать отпечатки пальцев и ушей, чтобы не перепутать меня с каким-нибудь эльфом. Нужно было поставить закорючки на всех сто пятидесяти страницах договора с почтой, в котором были предусмотрены, кажется, все случаи форс-мажора и даже те, которых по логике вещей быть не могло. Нужно было прилепить отпечаток указательного пальца правой руки на ячейку под номером 13. Ах, как символично! Вся моя жизнь вдруг начала проходить под этим номером…