— Попрошу вас вложить руку в считыватель.

— Куда, простите?

Я внимательно осмотрела коробочку и не нашла ни одного отверстия, куда можно было бы просунуть хоть палец. Да и вообще… Что я, дура — совать руку в какие-то считыватели? А вдруг там сидит что-нибудь кусачее?

Филин снова окинул меня оценивающим взглядом и пробормотал:

— И правда, что ли…

Потом добавил громче:

— Просто вложите руку в куб. Не бойтесь.

— Почему-то именно тогда, когда мне говорят: «Не бойтесь», я начинаю бояться, — со вздохом ответила я и коснулась пальцами одной из поверхностей коробочки. Та беззвучно поглотила пальцы, словно всосав их в себя. А я решила немного повизжать, но, пока собиралась открыть рот, мою руку уже выплюнули, а филин снова нажал на нос мышке:

— Так, так… Похоже, вы говорите правду, госпожа Гагарина. Вашей ауры нет в системе.

— Откуда бы ей там взяться, — осматривая ладонь, буркнула я. — А вы что, у всех ауры записываете при рождении?

— Не лично я, разумеется, — снисходительно ответил чиновник, открывая мышкой окна на экране компьютера. — Это входит в обязанности полицейских в каждом отдельно взятом населённом пункте.

— Хорошо, а теперь что мне делать?

— Теперь? Я займусь вашей личностью, введу в систему все данные, запишу ауру, и можете быть свободны.

— А печать?

— Изготовление печати вкупе с проверкой займёт две недели. Вам придётся записаться на приём, а пока я поставлю вам временный штамп.

— Но я смогу работать с этим штампом?

— Зависит от работодателя. Некоторые не принимают на службу без постоянной печати.

Я обеспокоенно нахмурилась:

— А где же мне жить две недели? И на что?

— Минуту, я проверю информацию. Мне кажется, что вам, как иностранке, вынужденно попавшей в наш мир, положен некоторый денежный запас на первое время… Однако гости с другой стороны не так часты у нас в городе, поэтому необходимо уточнить.

Я послушно сложила руки на коленях, приготовившись ожидать. Не знаю, как у них тут работает интернет и «система», может, ответа ждать неделю… Однако уже через минуту филин откликнулся вполне себе благодушно:

— Вот, я нашёл информацию. Вам положены сто восемьдесят золотников и пятьдесят пять серебряков. Для получения необходимо открыть в почтовом отделении ячейку и с полным досье обратиться в отдел финансирования к госпоже Ириель, она занимается нестандартными ситуациями.

— Можно ручку с бумагой, я запишу, — попросила я, но филин отмахнулся:

— Я вам всё распечатаю.

Интересно, сколько времени можно прожить на сто восемьдесят золотников и пятьдесят пять серебряков?

— Итак, имя, фамилию и расу мы уже выяснили. Место рождения?

— Климовск, Московская область.

— Как это пишется? — озадачился филин, а я неожиданно вызверилась:

— Какая вам разница? Вам что, письма оттуда получать? Всё равно нет никаких контактов с моим миром, так и пишите, как слышите!

— Не надо нервничать, — спокойно ответил филин, и мне стало стыдно за своё поведение. Всё же он хочет мне помочь, а я тут истерю… Поэтому послушно продиктовала название родного городка по буквам, а чиновник записал в компьютере, нажимая на невидимые мне клавиши прямо на столе.

— Дата рождения?

— Пятнадцатого мая двухтысячного года.

— Хм, я, конечно, запишу… Но у нас, видимо, совершенно другая система летоисчисления, потому что на дворе тысяча сорок девятый год.

— Пишите, как хотите. Мне восемнадцать лет.

— Скажите просто ради интереса, — филин снова уставился на меня жёлтыми глазами. — У вашей расы когда наступает возраст разумности?

— В смысле? Совершеннолетие? В восемнадцать. В некоторых странах в двадцать один. А возраст согласия вообще в шестнадцать.