– Выйти хочешь? – догадался – о чудо! – молодой человек. – А ты меня не... не сделаешь ничего? – Он сглотнул, тронув горло. И тут же: – Ты ведь перевертыш, не так ли? Я никогда вас толком не видел. – Только теперь в его блеклых глазах и мелькнул интерес.

Вместо ответа, что и понятно, Ханна опять ткнула лапой в замок.

– Да-да, понимаю, ты хочешь, чтобы я тебя выпустил, но где мне взять ключ…

Он подорвался на ноги, осматриваясь по сторонам, и заметил искомое лежащим на секретере. Сам он туда этот ключ вряд ли клал, но хотя бы кто-то другой позаботился о наличии оного.

– Сейчас мы тебя выпустим, – сказал он, вставляя ключ в замочную скважину, но помедлил секунду, снова глянув зверю в глаза. – Ты ведь точно не тронешь меня?

Будь на месте мальчишки кто-то другой, он вряд ли бы стал доверять недоуверениям дикого безгласного зверя и как-то обезопасил себя, но он, в самом деле, должно быть, не видел ни одного перевертыша, и любопытство в нем перевесило благоразумие.

Глупец!

Замок щелкнул, дверь приоткрылась – и Ханна стремглав метнулась за толстую штору. Там наконец-то и обратилась, испытав удовольствие от возвращения в привычное тело...

– Эм... привет, – позвал ее голос. – Покажись, кто бы ты ни был.

Ханна, прикрыв наготу тканой портьерой, высунула лишь голову.

– Доброе утро, – сказала она.

– Д-доброе... – автоматически отозвался мальчишка и тут же воскликнул: – Да ты девушка! Кто бы подумал?!

Ханна даже огромным усилием воли не смогла бы сказать ему «вы», а потому тыкнула как своим сестрам:

– А ты что подумал? Меня как-никак представляли на аукционе.

На лице парня отобразилось смущенное недоумение, он пригладил рукой особо торчащие волосы и несмело признался:

– Надо сказать, я мало что помню о вечере прошлого дня. Приятели обещали, что мой день рождения станет особенным и потащили меня в Саутворк... Где-то мы выпивали, где-то резались в хэзард, а потом они начали говорить, что мне бы не помешало поиметь опыт... и в прочих делах. – Он мучительно покраснел до кончиков ушей. – Но я думал речь идет о... – он запнулся, не в силах закончить.

– О борделе? – подсказала пареньку Ханна.

– Д-да, – кивнул тот. – А они меня... Я смутно помню, что было вчера. Вернее, вообще ничего не помню... Ты не могла бы...

– Могла бы, но для начала хотелось бы что-то надеть, я, знаешь ли, без одежды.

– О! – Рот ее собеседника округлился, а уши запылали по новой. Он опять заметался по комнате, в поисках непонятно чего, должно быть, женской одежды, которой здесь отродясь не было.

Ханна покачала головой, не зная то ли смеяться, то ли жалеть бедного заполошного паренька.

– Если дашь мне сорочку и бриджи – этого будет довольно, – облегчила она его поиск.

– Мужские сорочку и бриджи? – уточнил тот.

– А у тебя есть другие?

Тот снова смутился и, торопливо ретировавшись в гардеробную комнату, принес ей просимое. Протянул на пальцах вытянутой руки, не решаясь даже в глаза посмотреть. Похоже, с женщинами парнишка действительно опыта не имел... Вот уж повезло, так повезло!

Ханна натянула одежду и вышла, наконец-то, из-за портьеры.

– Ханна Уэллс, – представилась она тут же, сделав неловкий книксен.

– Оливер Квинси, граф Солсбери, – назвался молодой человек. Правда, и тут снова смутился: – Младший граф Солсбери, если по существу, – поспешил уточнить. – Но для тебя это, наверно, значения не имеет...

– Никакого, – подтвердила Ханна.

Весь ее опыт общения с аристократией сводился к продаже желудочных капель служанке одной важной дамы из Сити.

После этого, будто не зная, куда деть свои руки и, должно быть, отчасти глаза, так как парнишка то и дело утыкался взглядом ей в ноги, младший граф Солсбери отвернулся и почесал голову.