- Каждый пентарх мечтает о лавровом венке стратига, а больше всех – Фотий Датиан...

Шёпотом шелестят пересуды за спиной, точно крабы ползут отовсюду по прибрежному песку, крадутся, чтобы ущипнуть исподтишка побольнее.

Тавра, которая не пропустила ни одного слова из разговора «добропорядочных» обывателей, взглянула на домину стратигу, поравнявшись с ней. Госпожа Динамия улыбалась своими чудесными лучистыми серо-голубыми глазами, и лицо у неё было как всегда спокойное, ласковое.

Тавра не переставала восхищаться выдержкой и железной волей своей госпожи, которая лишь внешне выглядела хрупкой и уязвимой. Казалось, любые невзгоды ей по плечу. Но Тавра знала, как тяжело переносила домина стратига разлуку со своим единственным и горячо любимым ребёнком: вот уже два года как Стефан уехал в Константинополь, чтобы получить образование в высшей императорской школе. От тоски по сыну Динамия тайком, по ночам, плакала в свою подушку, а наутро снова становилась уравновешенной хозяйкой дома, твёрдой рукой ведущей текущие дела.

Они подошли к лавке торговца женскими украшениями: золото, серебро и россыпи драгоценных камней на ожерельях, серьгах, браслетах и кольцах слепили глаза.

- Смотри, Тавра, какая красота! – сказала Динамия и, взяв в руки серебряный венец, стала поворачивать его в разные стороны.

На венце были прикреплены среди красных, синих и зелёных камней розы и лилии, выполненные эмалью, очень правдоподобные, совсем как живые, – тонкая работа неведомого мастера.

Динамия любовалась венцом и в то же время будто взвешивала его в руках, стараясь определить вес и цену.

Торговец, смуглолицый чужестранец с жгучими чёрными, как летняя ночь, глазами, проговорил на ромейском языке:

- Госпожа, такого венца не найти даже в Константинополе! Поверишь ты мне или нет, но в стародавние времена этот венец украшал чело любимой жены Дария Великого, могущественного повелителя персов. Сколько столетий прошло, а венец не утратил своего первоначального великолепия и блеска, что, несомненно, говорит о чистоте серебра...

- Сколько же ты за него хочешь? – спросила Динамия, при этом не отрывая взгляда от заворожившего её украшения.

- О госпожа, на самом деле подобная вещь не имеет цены, – начал плести свою продуманную игру хитрый торговец.

Но тут в разговор вмешалась Тавра:

- Стало быть, мы можем забрать эту вещь без торга?

- Что ты, что ты, госпожа, – заволновался испуганный продавец, – как можно? Если я стану раздавать свой товар направо и налево, то скоро пойду по миру с пустыми руками!

После продолжительного торга венец был приобретён по выгодной цене вместе с парой чеканных браслетов и янтарными бусами. Динамия, довольная сделкой, с улыбкой подмигнула Тавре и отдала покупки сопровождавшему их рослому слуге. У того под плащом висел меч: на случай, если бы какой-нибудь злодей попытался завладеть чужим добром.

Когда они вернулись домой, Динамия позвала Тавру в свои покои и, подведя девушку к зеркалу, надела венец ей на голову.

- Он тебе очень к лицу, Тавра, – сказала домина стратига, откровенно любуясь красотой своей юной подопечной. – Пусть это будет моим подарком...

- Нет, госпожа, – неожиданно резко прервала её девушка, – я не могу принять столь дорогой подарок!

- Милая моя Тавра, прошу, не огорчай меня своим отказом, – с упрёком проговорила Динамия. – Я хочу, чтобы ты сохранила этот венец в память обо мне. Кто знает наверняка, когда пресечётся мой жизненный путь: ведь свеча моей судьбы уже горит тусклым неровным пламенем...

Домина стратига умолкла, в её глазах стояли слёзы.