– Эй! – затряс кулаком Уайтвей. – Это мое место.

Это был рослый мужчина, когда-то звезда футбольной команды колледжа, правда, слегка располневший. Высокомерный наклон головы напоминал о том, что обладатель этой головы был в прошлом красив, получал все, что хотел, и по-прежнему достаточно силен, чтобы настоять на своем.

Исаак Белл вышел из машины и с дружеской улыбкой протянул руку.

– А, это вы, Белл. Но это мое место.

– Привет, Престон, давно не виделись. Когда я сказал Марион, что увижусь с вами, она просила передать привет.

При упоминании невесты Белла Марион Морган, красавицы, подвизающейся в кинобизнесе, Уайтвей перестал хмуриться. Марион, режиссер киновыпусков новостей, которые с большим успехом шли в театрах водевиля и никельодеонах, работала с Уайтвеем.

– Передайте Марион, что я рассчитываю на нее при съемках фильма о моей воздушной гонке.

– Уверен, она ждет не дождется. Познакомьтесь – Джозеф Ван Дорн.

Обмениваясь рукопожатием, газетный магнат и основатель детективного агентства изучали друг друга. Ван Дорн показал наверх.

– Мы восхищались вашим плакатом. Должно быть, большое дело.

– Потому я вас и вызвал. Пойдемте в контору.

Их встречала шеренга швейцаров в ливреях, как адмирала, прибывшего на дредноуте, встречает строй моряков в мундирах. Уайтвей щелкнул пальцами. Два человека подбежали к его «роллс-ройсу», чтобы отогнать на стоянку.

В вестибюле Уайтвея приветствовала новая толпа.

Позолоченная кабина лифта перенесла их на верхний этаж, где в вестибюле собралась в ожидании указаний толпа редакторов и секретарей с карандашами и блокнотами. Уайтвей отдавал приказы, рассылая людей со срочными поручениями. Остальные шли за ним, быстро записывая: издатель диктовал окончание редакционной статьи, которую начал перед ланчем.

– «Инквайерер» порицает плачевное состояние американской авиации. Европейцы сделали ставку на небо, а мы гнием на земле, оставшись в пыли, поднятой обогнавшими нас за счет инноваций. Но «Инквайерер» никогда не ограничивается порицанием, «Инквайерер» действует! Мы приглашаем всех американских летчиков и летчиц, в чьих жилах течет горячая кровь, пронести в небе транспарант Великой Воздушной Гонки Уайтвея «Атлантический океан – Тихий океан» по всей Америке и перелететь через материк за пятьдесят дней!» Так и напечатайте!

А теперь… – Он достал из кармана пальто газетную вырезку и прочел: – «Чтобы приветствовать зрителей, храбрый штурман прошел на самолете над самой землей, и лишь тогда горизонтальный руль и вращающиеся винты подняли машину тяжелей воздуха в небо». Кто это написал?

– Я, сэр.

– Вы уволены!

Крепкие ребята из отдела распространения вывели несчастного. Уайтвей скомкал вырезку и сердито сказал испуганным подчиненным:

– «Инквайерер» пишет для среднего читателя, а не для специалиста-техника. Запишите себе: на страницах «Инквайерера» «летающие машины» и «аэропланы» «управляются» или «летят» под руководством «пилотов», «летчиков», «летчиц», «аэронавтов», а никаких не «штурманов». Не «штурманы», которые потопили «Лузитанию», а «аэронавты», это слово звучит по-гречески. Мы можем знать, что «плоскости» – это часть крыльев и что «горизонтальные рули» – это рули высоты. Средний человек хочет, чтобы крылья были крыльями, и знает, что рули нужны для поворота, а рули высоты для подъема. Он хочет, чтобы винт был «пропеллером». Ему хорошо известно, что если летающая машина не тяжелее воздуха, то это воздушный шар. И он скоро захочет, чтобы европейское «аэроплан» стало нашим «самолетом». Все за работу!