Горящий биплан проехал пятьдесят футов. Он замедлял ход, а пламя разгоралось. Почувствовав жар сквозь шлем, Джозефина прыгнула. Она коснулась земли и прижалась к ней, пропуская самолет мимо себя. Потом вскочила и со всех ног кинулась прочь от огня.

К ней бежал дворецкий Гарри. За ним садовник, повар и телохранители Гарри.

– Миссис Фрост! Вы в порядке?

Джозефина не отрывала взгляда от огненного столба. Прекрасная машина Марко горела, как погребальный костер. Бедный Марко. Спокойствие, которое она сохраняла на протяжении испытания, оставило ее, и она почувствовала, что у нее дрожат губы. Огонь она видела будто сквозь воду. И поняла, что дрожит и кричит, а на глазах у нее слезы. Она не могла бы сказать, кого оплакивает: Марко или себя.

– Миссис Фрост! – повторил дворецкий. – Вы не пострадали?

Она впервые так потеряла самолет.

Джозефина попыталась вытащить носовой платок из рукава. И не смогла. Сначала следовало бы снять перчатку. Сняв ее, она увидела, что кожа у нее побелела, словно вся кровь куда-то делась. Все стало иным. Теперь Джозефина знала, каково это – испугаться.

– Миссис Фрост?

Все смотрели на нее. Словно она обманула смерть или стоит среди них, как призрак.

– Со мной все хорошо.

– Мы можем вам чем-нибудь помочь, миссис Фрост?

Мысли ее путались. Она должна что-то сделать. Джозефина прижала платок к лицу. С тех пор как Уилбур Райт выиграл кубок Мишлена во Франции[5], тысячи мужчин и женщин научились летать, и до этой минуты Джозефина никогда не сомневалась в том, что может летать так же быстро и далеко, как все они. Теперь, садясь в летающую машину, она всякий раз должна будет преодолевать страх. И все равно это лучше, чем оставаться на земле.

Она вытерла щеки и высморкалась.

– Да, – сказала она. – Пожалуйста, поезжайте в город и скажите констеблю Ходжу, что мистер Фрост только что застрелил мистера Селера.

Дворецкий ахнул:

– Что?

Она сердито посмотрела на него. Неужели так удивительно, что ее буйный муж убил кого-то. Опять.

– Вы в этом уверены, миссис Фрост?

– Уверена ли я? – переспросила она. – Полностью. Видела собственными глазами.

Сомнение на лице дворецкого стало напоминанием о том, что именно Гарри платил ему жалование, а миссис Фрост – просто женщина, которая может рассчитывать только на себя.

Телохранители не удивились. На их лицах читалось: «Вот и кончена наша работа». Дворецкий тоже преодолел замешательство и как ни в чем не бывало спросил:

– Еще что-нибудь, миссис Фрост?

– Пожалуйста, выполните мою просьбу, – сказала она слегка дрожащим голосом, глядя на огонь. – Скажите констеблю, что мой муж убил мистера Селера.

– Да, мадам, – равнодушно ответил дворецкий.

Джозефина повернулась спиной к огню. Ее карие глаза могли менять оттенок от серого до зеленого. Но ей не нужно было смотреться в зеркало, чтобы понять – сейчас в них отражается огонь. Она одинока и уязвима. Марко Селер мертв, ее муж – безумный убийца… ей не к кому обратиться. И тут она вспомнила о Престоне Уайтвее.

Да, вот кто ее защитит.

– Еще одно, – сказала она дворецкому, когда тот уже собрался уходить. – Пошлите телеграмму мистеру Престону Уайтвею в «Сан-Франциско инквайерер». Сообщите, что я навещу его на следующей неделе.

Исаак Белл, старший дознаватель «Детективного агентства Ван Дорна», с ревом пронесся по сан-францисской Маркет-стрит на своем мощном красном гоночном «Локомобиле» с полностью открытым выхлопным отверстием. Белл, стройный рослый мужчина тридцати лет, с густыми отливающими золотом усами и тщательно причесанными светлыми волосами, был в безупречном белом костюме и белой шляпе с широкими полями.