Машина Джозефины садилась под бо́льшим углом и на большей скорости. Она двигалась так быстро, что казалось, – она не управляет машиной, а просто падает.

Разговоры прекратились.

Мужчины откладывали инструменты и смотрели на поле.

Желтый аэроплан был всего в нескольких ярдах от травы, когда Джозефина потянула за рычаг, убирающий подкрылки на обратной стороне крыльев и отключающий руль высоты на хвосте. Воздушный корабль выровнялся, замедлил движение, подпрыгнул на траве, еще немного проехал и мягко остановился.

Наступило мгновение ошеломленной тишины. Потом от одного конца поля до другого механики и летчики засвистели и зааплодировали и громко, нахваливая этот трюк, потому что стало ясно: Джозефина села именно так, как хотела, опираясь на свое умение управлять силой тяжести.

И когда стройная фигура, с головы до ног в белом, выбралась из кабины за крылом, зрители на трибунах громогласно выразили свое одобрение. Джозефина помахала зрителям и улыбнулась.

– Молодчина! – сказал Исаак Белл. – Возможно, в личных делах Престон Уайтвей идиот, но победителя он умеет выбрать.

И он пошел к желтой машине, опережая длинноногого Арчи. Ему преградил путь могучий детектив, одетый механиком.

– Куда идем, мистер?

– Я старший дознаватель «Агентства Ван Дорна» Исаак Белл.

Мужчина отступил, хотя продолжал внимательно разглядывать Белла.

– Простите, не узнал, мистер Белл. Том Ла-Гардиа, Сент-Луисское отделение. Меня прислали сюда. Я видел, как вы разговаривали с мистером Эбботом. Нужно было догадаться, что вы свой.

– Вы поступили правильно. Никогда не опирайся на предположения, если жизнь клиента в опасности. Остановите не того – всегда можно извиниться. А не остановите того, кого нужно, – извиниться перед мертвым клиентом не сможете.

Подошел Арчи.

– Отличная работа, Том. Я за него ручаюсь.

Но Белл уже направился к Джозефине. Та поднялась на распорку, связанную с колесом шасси, чтобы заглянуть в мотор, и как раз сейчас отверткой отлаживала карбюратор.

Белл сказал:

– Эти висячие придатки снизу на крыльях как будто позволяют вам контролировать полет.

Она сверху вниз оживленно взглянула на него. Глаза карие, отметил Белл, на солнце – теплого зеленоватого оттенка, но уходящие в более холодный серый цвет.

– Они называются alettoni. По-итальянски это значит «крылышки».

– Они замедляют спуск машины, увеличивая поверхность крыльев?

Снова занявшись карбюратором, она ответила:

– Они отражают больше воздуха.

– Alettoni работают лучше наклона крыльев?

– Еще не знаю, – сказала Джозефина. – Они не всегда делают то, чего я от них хочу. Иногда тормозят и опускают машину, вместо того чтобы держать ровно.

– Их можно усовершенствовать?

– Человек, который их изобрел, мертв. Приходится справляться самой. – Она закончила последние настройки, спрятала отвертку в задний карман, спрыгнула на землю и протянула руку в перчатке. – Кстати, меня зовут Джозефина. А вас?

– Простите, мне следовало представиться. Я Исаак Белл. Старший дознаватель Ван Дорна.

– А, мои храбрые защитники, – с откровенной и открытой улыбкой ответила она.

Она совсем маленькая, подумал Белл. Примерно пять футов один дюйм. Красивый курносый носик. Взгляд у нее взрослее, чем должно быть, хотя голос молодой, высокий и девичий.

– Рада знакомству, мистер Белл. Надеюсь, «старший дознаватель» не означает, что Арчи уволен.

– Вовсе нет. Арчи отвечает за вашу личную безопасность. Моя работа – помешать вашему мужу подойти к вам достаточно близко, чтобы причинить вред.

Глаза ее потемнели, она выглядела испуганной.