– Поэтому вы должны подготовить к появлению Фроста каждую стоянку маршрута, – предупредил Ван Дорн.

– Дорогое удовольствие, – сказал Уайтвей. – Чертовски дорогое.

Белл и Ван Дорн по-прежнему были в шляпах. Белл сделал шаг к двери.

– Подождите… Сколько людей потребуется, чтобы обезопасить весь маршрут?

Исаак Белл сказал:

– Неделю назад я ездил на запад. Это больше четырех тысяч миль.

– Откуда вы узнали мой маршрут? – удивился Уайтвей. – Я его еще не опубликовал.

Детективы незаметно улыбнулись. Детектив Ван Дорна не придет на встречу, не зная, что нужно клиенту. И это вдвойне справедливо в отношении основателя агентства и его старшего дознавателя.

Белл сказал:

– В вашем выборе маршрута есть обязательная логика: летательные аппараты не могут пересечь высокие горы вроде Аппалачей или Скалистых гор, поезда техобслуживания должны идти по железным дорогам, а ваши газеты хотят, чтобы зрителей было как можно больше. Поэтому я проехал по дороге «Твентис сенчури лимитед» до Чикаго по «Уотер левел раут»[9] вдоль реки Гудзон, канала Эри и озера Эри. В Чикаго я пересел на «Голден стейт лимитед», проехал через Канзас-Сити и на юг до Техаса, пересек Скалистые горы в самом низком месте по Американскому континентальному водоразделу, затем проехал Нью-Мехико и Аризону до самой Калифорнии – до Лос-Анджелеса и отправился дальше на север по Центральной долине к Сан-Франциско.

Белл ехал на скоростных поездах под видом налогового инспектора. Местные ван дорны, предупрежденные телеграммами, на станциях докладывали ему о гоночных трассах и площадках для кочевых ярмарок, где скорее всего будут по вечерам садиться самолеты. Их досье на игроков, преступников, информаторов и полицейских представляло собой захватывающее чтение; к тому времени как поезд подошел к парому у Оклендского мола, энциклопедические познания Белла о преступном мире Америки были расширены до самых последних событий.

Неожиданно со своего стула в углу комнаты подал голос Вайнер:

– В правилах прописано, что на заключительном этапе полета победитель должен облететь по кругу это здание – «Сан-Франциско инквайерер билдинг», – прежде чем приземлиться в Пресидио на территории базы войск связи США.

– Защита такого грандиозного маршрута – задача чрезвычайно трудная, – со строгой улыбкой сказал Ван Дорн. – Как я уже советовал, вам необходимо агентство, чьи оперативники в состоянии охватить всю страну.

Исаак Белл снял шляпу и настойчиво заговорил:

– Мы верим, что ваша гонка очень важна, Престон. В авиации, как в оборонительном оружии, Соединенные Штаты намного отстают от Франции и Италии.

Уайтвей согласился.

– У легко возбудимых иностранцев, всяких там французов и итальянцев, природная склонность к полетам.

– Флегматичные немцы и британцы в этом отношении тоже неплохо выглядят, – сухо заметил Белл.

– В Европе назревает война, – вмешался Ван Дорн, – и государства тратят огромные суммы на развитие авиации, которую можно было бы применить на поле боя.

Уайтвей торжественно заявил:

– Между воинственными королями и автократами и нами, мирными американцами, страшная пропасть.

– Тем больше причин, – сказал Белл, – чтобы «Любимица Америки в воздухе» подняла нашу страну на новую высоту после подвигов братьев Райт и смельчаков, которые в солнечные дни развлекали посетителей ярмарок. Джозефина не просто поднимет престиж Соединенных Штатов, она откроет совершенно новую страницу в истории авиации.

Слова Белла понравились Уайтвею, а Ван Дорн восторженно посмотрел на своего старшего дознавателя: умеет польстить возможному клиенту! Но Исаак Белл говорил серьезно. Чтобы превратить аэропланы в быстрое и надежное транспортное средство, те, кто их водит, должны научиться управляться с ветром и погодой на всей обширной американской территории.