И только тут до меня дошел весь смысл сказанного. На меня и «жертву» одна комната, в которую мы идем переодеваться.

Спасите меня кто-нибудь!

Эдан начал скидывать с себя вещи, едва переступив порог комнаты. Как огонь-птица в период гнездования вырывает у себя перья и разбрасывает вокруг, помечая территорию, так и парень расшвыривал вещи по комнате. Одежда приземлялась на кровать, стол и тумбочку и даже на мою голову.

— Сложишь? — Эдан повернулся ко мне всем корпусом ровно в тот момент, когда я стянула его рубашку со своей головы.

Ого! А несмотря на кажущуюся худобу, с комплекцией у парня все было нормально. Нет, даже не нормально — прекрасно. И кубики очерчены, и мышцы бугрятся.

Все красиво, кроме его последней просьбы. Она вызывала во мне не самые приятные воспоминания о школьных годах.

— На твоем месте я поторопился бы! — Эдан замахал рукой в воздухе, подгоняя.

В одном белье он чувствовал себя максимально раскованно. Я, хоть и была полностью одета, — максимально зажатой.

Он подгонял складывать вещи или переодеваться, чтобы пойти в «наряд по столовой»? Я не была уверена.

Я сжала в руках рубашку и тут же разгладила, боясь, что помяла.

Стоит ли мне сложить его вещи в благодарность за помощь или сделать вид, что не услышала?

Руки машинально уже выбрали привычную манеру поведения — минимум конфликтов. На кровать блондина легла аккуратно сложенная рубашка.

И тут с улицы через окно прилетел маленький камень — прямо мне в руку. Больно так прилетел, будто в наказание.

— Смотри, торопят! — Крылатый подошел ко мне и спросил: — Тебе что, помочь?

Я тут же вскинула руки и отступила на шаг, увеличивая расстояние между нами. Слишком близко. Слишком внезапно. Слишком голо.

— Сам одевайся, — брякнула я, опуская голову.

Похоже, от переодеваний не отделаться. Я вяло начала стягивать с себя легкую ветровку, которой обеспечил Твайс. Всю старую одежду извне полагалось оставить глубоко в шкафу.

— Что, комплексуешь, что ли? Даже если брюшко есть, в МАМ все подтянется.

А я не знала, есть ли у моей личины пузико или кубики. Вообще о геометрических фигурах поддельного тела старалась не думать. Я даже в туалет еще ни разу не ходила — оттягивала потрясение.

Я подошла к своей кровати, где лежала стопка формы, и отвернулась от Эдана лицом к стене. Стянула с себя ветровку и взялась за край футболки.

Еще один мелкий камень прилетел мне в руку.

Я отпустила ветер на разведку, и он тут же принес мне знакомый запах раздражения. Но чьего?

Голова мгновенно очистилась от дурацких мыслей. Я здесь только на месяц и ради одной цели.

Ведь я в личине. Так? Чего мне стесняться? Это как огромный ростовой костюм — все мое личное скрывает.

Пока не передумала, я решительно стянула с себя футболку.

— Надо подкачаться. Совсем хилый.

И тут же окаменела от замечания Эдана.

Так бы и стояла, если бы парень вдруг не ругнулся сквозь зубы и сказал:

— Я побежал. Удачной отработки в столовой.

Дверь хлопнула, обдав меня холодком облегчения. Я быстро переоделась, стараясь не смотреть на свою личину, с которой до сих пор не смирилась.

И тут в окно влетел еще один камень, гораздо больше предыдущих. Он был завернут в лист бумаги.

Я развернула и задержала дыхание от угрозы в каждой строчке:

«Ателье закрыли вчера вечером из-за твоей вылазки на бал. Твои родители под домашним арестом. Продолжишь целовать Эдана в попу — сошлем твою семью к реальной червоточине уже через три дня».

Бумага выпала из моих рук.

Значит, мой побег из академии не остался незамеченным. И никто не собирался меня ругать за неправильное поведение или дружбу с целью — принц сразу закрыл только заработавшее ателье и посадил родителей под замок. Хорошо, что хоть дома, а не в тюрьме.