Эмма грустно улыбнулась. Софи не подозревала, что сестра улыбается ей в последний раз и что своего рода исповедь была ее последними, сказанными перед смертью словами.

Все, что почувствовала Софи в момент столкновения с вылетевшим на нее внедорожником – жгучую головную боль и приступ тошноты. Она не поняла, как моментально очутилась в своей машине вверх ногами. Ее «Тойота» от силы удара о другой автомобиль два раза перевернулась и приземлилась на крышу. Ремень безопасности настолько прижал девушку к водительскому креслу, что, казалось, тело не выдержит, лопнет и все внутренности вытекут наружу. Она попыталась пошевелить болтающимися, как веревки, ногами и ужаснулась оттого, что они не подчиняются ее командам. Тогда она, не чувствуя конечностей, попробовала повернуть шею, чтобы взглянуть на Эмму.

Эмма не подавала признаков жизни. Сестра походила на пристегнутую, согнутую пополам куклу со сломанной тонкой шеей. Ее бледное лицо, на котором еще недавно играла грустная улыбка, было полностью изрезано битым стеклом и залито кровью.

Софи пыталась закричать, позвать кого-нибудь на помощь, но из-за перенесенного шока и медленно расползающейся по всему телу боли, вместо крика у нее лишь получалось открывать, как рыба, рот. Она то и дело отключалась, а когда вновь приходила в себя, то, борясь со стуком зубов, объясняла Эмме, что скоро их вытащат отсюда, что наверняка к ним уже выехали спасатели, просила сестру немного потерпеть.

Вдруг она услышала, как кто-то совсем недалеко от ее машины остро тормозит и останавливается. Яркий свет фар ослепил ее. Сердце начало биться быстрее и чаще. В голове пронесся вихрь мыслей, одна мысль прорвалась через этот поток: шанс на спасение.

Она попыталась успокоиться, но паника не отпускала. Словно в бреду, Софи объясняла Эмме, что сейчас им помогут, точно помогут.

Набрав полные легкие воздуха, Софи принялась что есть силы кричать, надеясь, что человек, светивший фарами, ее услышит.

Глава 4. Виновный

«Ленд Ровер» протаранил «Тойоту», дважды резко закрутился, протянулся немного вперед и остановился. «Британец» фантастическим образом остался целым, в то время как «японец» за ним, перевернувшись, напоминал раздавленное пирожное в картонной коробке – просто-напросто скомканный кусок железа.

Кто-то находился внутри перевернутого автомобиля. Кто-то умолял о помощи. Судя по голосу, Вигго понял, что это была молодая женщина. Ее крик сочился внутрь его машины, проникал сквозь стекла, щели дверей, замочные скважины.

Стыд и страх ответственности за содеянное дорожно-транспортное происшествие окутывали Вигго, заставляя его по-детски дрожать. Он с ужасом представил себе броский заголовок в газетах, бегущие строки на местных телеканалах, сообщающих о преступлении и наказании хирурга-офтальмолога Вигго Фоссена.

Ему стало казаться, что все это происходит не с ним. Мозг отказывался принимать случившееся за действительное, он выключил, парализовал его обессиленное тело. Виноватый в автокатастрофе, отделавшийся кратковременной потерей сознания, несколькими ссадинами и ушибами, так и не смог выйти из своей машины. Если бы он встретился взглядом с той женщиной, которая в момент аварии сидела за рулем, с той, что сейчас была заточена в «консервной банке» премиум-класса, он бы не выдержал ее обвиняющего взгляда.

Как практикующий врач, Вигго мог бы смело оказать первую медицинскую помощь, помочь пострадавшей и очистить свою совесть, но вместо этого он сидел, не в силах оторвать взгляда от левого зеркала своей машины.