– Здрасьте, – отозвался с пола креативный директор, которому вдруг очень захотелось домой (а не слушать очередной монолог о важности грядущего тендера).

– Покрасьте!

Костик плюхнулся рядом; повозился, устраиваясь, и закурил. Делать этого в офисе, разумеется, было ни в коем случае нельзя, но предводитель «Мульти-Пульти», во-первых, был не в том состоянии, чтобы задумываться о любых «нельзя», а во-вторых, курил не сигареты, а электрическую пендюрку «Айкос».

Бордрум заполнился вялыми облачками дыма и зáпах так, словно кто-то наелся фруктовой жевательной резинки и испортил воздух.

– Ты, Влад, знаешь что, – после паузы сказал Костик, даже не перепутав на этот раз имени коллеги, – забей на эту презу свою.

– А?!

Ничего более внятного Владлен выдавить не смог.

– Говна. Да выиграем мы херню эту, там порешали давно всё. По откатам дотирают, потому и тендерную защиту переносят. Там, знаешь, нам-то крошки долетят, а весь бюджет кто надо куда надо разложит. Вопрос только, в какие стопочки – кому такие, а кому и вот такие.

Первое «такие» он проиллюстрировал, чуть разведя большой и указательный пальцы; второе «такие» – широко раскинув руки (и чуть не попав при этом Владу по щеке).

– А кому и вот такие, – Костик вздохнул и показал дворовый жест «полруки». – Ладно, пошли со мной к «Калейдоскопу» на туссэ, одному влом по пробеням ехать. Пообщаемся!

– А что сегодня?.. – важно спросил Владлен, как будто внимательно следил за светской жизнью московского диджитала.

– Да вот не похер тебе, что? – резонно ответил генеральный. – В жопу кому-то без мыла лезут, как обычно.

Имелось в виду, что небольшое, но крайне борзое агентство «Калейдоскоп» умело укатывать потенциальных (и уже существующих) клиентов с такой купеческой щедростью, что те таяли и заносили куда надо какие надо бюджеты. Предварительно, разумеется, получив у владельцев «Калейдоскопа» 15–20% от суммы гросс кэшем. «Кэшо́м» – так это называлось в соответствующих кругах.

Не дожидаясь ответа (вернее, справедливо решив, что от такого предложения подчиненный в любом случае отказаться не сможет), Костик вызвал черный «мерседес» сервиса «Wheely», заставил Влада бросить ноутбук на рабочем месте и кокаиновой ракетой ворвался в стылую сентябрьскую Москву.

Ехали долго. Костик завел сагу о том, как важно ни на кого в жизни не рассчитывать, кроме себя, – он то ли недавно прочитал об этом какую-то модную книгу, то ли, что вероятнее, сходил на тренинг личностного роста.

– Ты понимаешь, старый, – в речи гендира вдруг прорезалось бумерское выражение, – каждому из нас на каждого из нас насрать. Только ты сам можешь протянуть себе руку помощи! Точнее, не, как там было, только ты можешь открыть свою внутреннюю дверь к успеху! Такому, старый, реальному успеху, не то что как мы тут с говна сметану собираем…

Влад согласно мычал, кивал в кожаной темноте «мерседеса» и мечтал напиться. Называется, пообщались.

Вечеринка «Калейдоскопа», когда они наконец добрались до нее в одиннадцатом часу, успела принять мутный и агрессивный оборот. Укатываемый клиент уже уехал спать (ну как, «спать»; на самом деле, в бордель в гостинице «Пекин» в сопровождении директора «Калейдоскопа» по развитию бизнеса), а оставшиеся в клубе словно разом лишились всех тормозов. Владлен пил с кем-то противную горькую текилу, потом переходил на вино, трезвел после расчерченных кем-то из гостей прямо на столе дорожек и снова накидывался липкими, зато бесплатными коктейлями. Костик про него моментально забыл и ушел нагружать своим «помоги себе сам» стайку пьянющих тружениц диджитала у бара.