В половине четвертого утра арестовали и самого Перри Рида. При обыске в его доме обнаружили большое количество дисков и флешек, вмещавших двадцать пять тысяч детских порноснимков, и мобильник с теми же подозрительными номерами, которые обнаружили в мобильнике Алекса Уайлдера. Вдобавок полиция нашла не имеющий лицензии хромированный револьвер с перламутровой рукояткой испанской фирмы «Лама», а оружие это, как покажет дальнейшее расследование, использовали в прошлом году для убийства двух человек в одной бруклинской квартире и, возможно, также для нанесения тяжелых увечий их подруге, которая из-за травмы головы до сих пор находится в хроническом вегетативном состоянии (то есть в состоянии овоща). Телефонные номера жертв также обнаружатся в мобильниках Уайлдера и Рида, а на самом оружии найдутся отпечатки Перри Рида, которые заранее, до тайного размещения в квартире, сняли с кофеварки в его офисе и перенесли на этот револьвер. Впрочем, об этой мелкой подробности не знали ни полицейские, ни тем более сам Перри Рид.

По слухам, один из следователей позднее заметил, что за всю свою службу еще не сталкивался с таким набором тяжких преступлений, какие умудрился совершить в одиночку Перри Рид. Чуть отстал от него Алекс Уайлдер, а Генри Гиббон с большим отрывом занимал третье место. Их арест произвели благодаря анонимному информатору, и такая удачная ночная вылазка порадовала всех, за исключением Перри Рида, который твердил о своей невиновности и требовал выяснить, кто поджег его автомобильную фирму и стриптиз-бар. Но поскольку Перри Риду грозило, по всей вероятности, пожизненное заключение, его требования никого особенно не волновали.

– Чертовски не повезло этому бедолаге Перри, – заметил я позднее тем же вечером, беседуя с Ангелом и Луисом в укромном уголке «Медведя», том самом, где вчера я общался с Мариэль и Эрни.

Приятели пили пиво «Мак Пойнт», поставляемое пивоварнями Белфаста, заставляя нервничать Дейва Эванса: он не мог взять в толк, чего ради они притащились в бар. Ангел и Луис приехали из Нью-Йорка, хотя нервничал Дейв Эванс не из-за этого. И не из-за их гомосексуальных наклонностей, кстати. Дейв вообще с радостью принимал в своем баре любого клиента, лишь бы не проливал пиво, не обижал персонал и не пытался стащить барный талисман в виде медвежьей головы.

Однако Луис убивал людей, и Ангел иногда помогал ему. И пусть приятели не рекламировали открыто столь редкие услуги, все же от них исходила аура смертельной угрозы, в силу чего наиболее восприимчивые горожане предпочитали держаться подальше. Порой я задавался вопросом, не становлюсь ли сам похож на них: именно они состряпали дело на Рида и его приспешников, но план разработал я. Философствующие моралисты сказали бы, что я уподобляюсь тем моральным уродам, с которыми пытаюсь бороться, но они бы даже не представляли, насколько ошибаются. Я представлял собой совершенно уникальный тип урода.

– Похоже, тюрьма давно плачет по этому парню, – заявил Луис, поразмыслив о судьбе Перри Рида.

– Да уж, он постарался ради этого, – согласился я. – Интересно, откуда взялось столько наркотиков?

– Мы позаимствовали их у байкеров, – ответил Ангел.

– Позаимствовали?

– Ну, скорее они открыли нам долгосрочный кредит.

– Наркотики, револьвер да вдобавок детская порнография, – озабоченно произнес я. – Некоторые могли бы счесть это перебором.

– А те, кто поумнее, сочли бы это обеспечением гарантий, – возразил Луис.

– Что ж, за такие гарантии я готов платить.

– Напомни мне, сколько нам еще причитается? – спросил Ангел.