Аким думал уже было уходить, хотел делами по дому заняться, но тогда товарищи совсем обиделись бы, и пришлось ему остаться и рассказать, как ходили в рейд, тем более что богатый Юрка угощал.

Как тут уйти? И просидел он в чайной до вечера. Пока в чайной не появился Олег.

– Ты чего? – Саблин сначала подумал, что произошло что-то. Но потом понял: – Мать прислала, что ли?

– Да, она… Она просто сказала посмотреть, тут ли ты, и всё, – говорит ему сын.

– Посмотреть? – бурчит Саблин недовольно. Она писала ему на коммутатор, но он не ответил. И вот пожалуйста: гонец от неё. Пришёл смотреть. – Чего тут смотреть? Броня дома, КХЗ со снастями дома, я либо в полк пошёл, либо здесь. Где я ещё быть-то могу? – и, несмотря на недовольство товарищей, поднимается из-за стола, прощается с ними и уходит из чайной.

Но злиться на сына он долго не может, Настя его послала, не любит она, когда муж не дома.

– Бать, – начинает Олег.

– Ну?

– А может, сходим завтра в болото? – продолжает сын.

Саблин, кажется, обещал ему сходить на рыбалку, но не завтра.

– Мне утром в полк, – говорит он сыну и, чтобы как-то ободрить его, кладёт ему руку на плечо, – выспаться надо. В себя прийти. А ты завтра после школы сходи на пристань, я лодку у короткой мостушки оставил, погляди мотор, залей топливо, я приду, может, на вечернюю зарю сходим. Хотя ты сильно не собирайся, у меня завтра дел много будет.

– Ага, бать… – Олег рад уже тому, что отец хоть не отказал сразу. – Бать, а на налима когда-нибудь сходим?

– О-о… Эко ты хватил… – усмехается Саблин; хмель делает отца добрым, и он треплет сына за плечо. – Налим… Ты хоть стекляшек научись находить да вываживать… А налим, он… Да и нет его тут у нас, мелко ему в нашем болоте. Редко когда встречается. Ему русла нужны, глубины… Это на Надым нужно идти, или на Енисей… На Таз… Но лучше на Надым, на Енисее даргов много… Говорят, уже приспособились, и в болото лезут… Ничего эту заразу не берёт… И пыльца им не пыльца…

Так за разговорами они добрались до дома, где их встретила Настя. Она помогала Акиму раздеться, а он в это время её отчитывал:

– Зачем Олега подсылаешь?

– Узнать хотела, где ты… А то ушёл в госпиталь и пропал… – поясняет жена, забирая у него китель. – Может, тебя госпитализировали.

– Госпитализировали, – недовольно повторяет он – и вдруг лезет в ящик с броней. И пока жена собирает в сенях его уличные вещи, достаёт оттуда красивую коробочку и протягивает ей:

– На. Тебе купил.

Настя бросает вещи Акима на табурет, берёт коробочку, с изумлением её рассматривает, а потом с неменьшим изумлением смотрит на Саблина: уж не часто она такое от мужа получает; жена даже немного сомневается и трясёт коробочку, пытаясь понять, что там.

– Ну что ты её трясёшь-то? – говорит ей Аким всё ещё недовольно.

– А что тут? – интересуется супруга.

– Ну посмотри, – Аким даже посмеиваться начал.

И тогда она раскрывает коробочку и, всё ещё сомневаясь, спрашивает:

– Серёжки? Мне, что ли?

– Ну а кому ещё-то? – Аким смеётся. – Не курям же.

– И где же ты их взял?

– В болоте выловил… Вот дурная баба. В Преображенской купил, где же ещё, – отвечает он с иронией.

– Дорого же стоят, – говорит Настя, не отрывая глаз от украшений. – Ты сколько денег-то потратил?

Вроде как и упрекает, но Саблин видит, что она очень рада подарку, может, просто ещё не верит, что это ей.

– Да какая разница? Заработал малость, вот и купил, а то у тебя серёжек-то не много. Сколько лет одни и те же носишь, – отвечает Аким и идёт мыться.

Жена же следует за ним, а сама уже старые серёжки из ушей вынимает. Вставляет новые – и сразу к зеркалу. Золото и немаленький камень с насыщенным синим цветом смотрятся ярко. Сразу бросаются в глаза. Конечно, они не могут не нравиться жене. Она от них взгляд оторвать не может, а Саблин, улыбаясь тихонечко, стал умываться.