– Что? – с готовностью воскликнул Василий.

– Как куратор концерта я получаю право посещать совместные репетиции. Так им и передайте: работа предстоит серьезная, и придется попотеть. А тот, кто откажется или будет манкировать, так и останутся в гаражах играть.

– Точно, товарищ редактор! Правильно! – Котиков пришел в настоящий восторг и бросился пожимать мне руку. – Спасибо! Спасибо, я так и сделаю!

– К Зое не забудьте зайти, – улыбнулся я. – Извинитесь за резкость и пригласите ее на свидание, как мы с вами обсуждали. И удачи, комсомолец Котиков!

Парень наконец-то удалился, что-то восторженно бормоча, и я откинулся в кресло, чтобы спокойно подумать. Не тут-то было! В кабинет просунулся длинный тонкий нос Бульбаша, а затем появился и он сам, интригующе улыбающийся.

– Заходи, Виталий Николаевич, – я приветливо махнул рукой. – Чувствую, ты прямо пышешь желанием меня обрадовать.

– Так и есть, – ухмыльнулся тот, просачиваясь в дверь. – Такой фактуры набрал, что тебе и не снилось!

– Удивил, – я снова махнул рукой, только теперь пренебрежительно. – Мне такие сюжеты снятся, что хоть записывай… Но не суть, ты мне давай выкладывай, что принес.

– У Евдокии этой все на широкую ногу поставлено, – Бульбаш сел на стул, который от волнения забыл задвинуть Василий Котиков. – Она меня от пьянства вылечить обещала, еще и погадать предложила… Я, естественно, согласился для виду. Потом поинтересовался, как бы мне удачи в жизни побольше, она и тут услугу предлагать стала. Заговор на деньги или как-то так… В общем, пришлось потратиться.

– В бухгалтерию приказ направлю, – успокоил его я. – Напиши только, сколько, за что… Рабочие расходы, возместим.

– Да брось ты, Жень! – смутился Бульбаш. – Я же за идею работаю.

– Идеи идеями, – резонно возразил я, – но и на хлеб журналисту должно хватать. Ты мне, самое главное, хороший текст напиши. Ступай к Соне, обсудите, что и как, да в каком порядке будете размещать. Помни – с вас обоих сенсационный разворот. И вместе с Леней отберите кадры поинтереснее, поярче.

– Сделаем в лучшем виде, Жень, – Бульбаш расплылся в улыбке.

А я, отпустив его, вызвал Валечку и попросил принести архив номеров за текущий год.

[1] Здесь имеется в виду детская игра типа догонялок. Водящий пытался попасть по другим игрокам каким-либо грязным предметом – например, тряпкой. Тот, кому не повезло, становился «вóдой» или «сифаком».

16. Глава 15.

В будущем, то есть в моей прошлой жизни, бумажные подшивки газет все еще сохранились. Однако с учетом того, что материалы дублировались на сайт, лично мне было удобнее искать их именно там. Но здесь, в перестроечном Андроповске, такая возможность отсутствовала. А потому мне предстояло презанимательнейшее времяпрепровождение – я собрался прочитать по несколько статей каждого корреспондента, чтобы понять профессиональный уровень.

В итоге я засиделся до позднего вечера, выпив, наверное, не меньше десяти кружек чаю и еще две чашки кофе, любезно заваренного мне Кларой Викентьевной. Сама она меня, в итоге, не дождалась и уехала на «Волге» домой лишь в компании водителя. Я на всякий случай попросил Валю соединить меня с Доброгубовым и предупредил завгара, что доберусь домой сам. Больше мне ничего не мешало изучать тексты разной степени качества… Разве что периодически заходила Валя и просила подписать документы, но я делал это не глядя.

Зато к вечеру, хоть я и заработал себе ощущение песка в глазах, у меня появилось четкое представление, кто и как пишет. А еще я, внезапно и к своему стыду, выяснил, что промахнулся с числом фотографов – для газеты снимали не только Андрей и Леня, но и любитель Федор Данилович Трунов, военный пенсионер, числящийся внештатником. Кадры он делал неплохие, и в газете они появлялись достаточно регулярно. Но это открытие натолкнуло меня на другую мысль – наверняка ведь для нас кто-то пишет со стороны. Всякие собкоры, рабкоры и прочие «коры».