Хлоя ничего не отвечает, но бросает на меня недвусмысленный взгляд.

Пауза.

– Эй, дорогуша, ты смотришь на меня так, словно я – концерт группы Hootie & The Blowfish. У меня даже мурашки по спине бегут.

– Бакстер Пристли? – не то спрашивает, не то утверждает она мрачно, ковыряясь в стоящем перед ней блюде с вареным сельдереем.

– И кто такой этот Бакстер Пристли? – Я достаю из кармана пакетик с великолепной травой и сигаретную бумагу. – Какой такой на хрен Бакстер Пристли?

– Он работает в новом шоу Даррена Стара, а еще играет на басу в группе «Эй, это мой ботинок», – говорит Хлоя, закуривая еще одну сигарету.

– Бакстер Пристли? Да такого имени просто не существует! – бормочу я, старательно отделяя зернышки от травы.

– Сам-то ты тусуешься с народом по имени Плез и Фетиш и человеком, которого родители назвали при рождении Томат…

– Позже они согласились с тем, что, возможно, погорячились.

– …и ведешь бизнес с людьми, которых зовут Бенни Бенни и Дэмиен Натчес Росс? Ты, случайно, не хочешь извиниться передо мной за то, что на час опоздал? Мне пришлось ждать тебя наверху в офисе у Эрика.

– О боже, я уверен, что он был не против, – мычу я, не отрываясь от забивки косяка. – Черт побери, зайка, я просто надеялся, что за это время ты слегка развлечешь папарацци. – Пауза. – И его зовут Кенни Кенни, дорогуша.

– Я была так занята сегодня, – вздыхает она.

– Общением с Бакстером Пристли? Поэтому я и сижу с пустым бокалом? – спрашиваю я ледяным тоном и подзываю Клифа, метрдотеля, но уже слишком поздно – Эрик посылает нам от заведения бутылку шампанского Cristal урожая 1985 года.

– Похоже, я начинаю привыкать к твоей забывчивости, Виктор, – говорит она.

– Хлоя! Это ты одновременно снимаешься в рекламе меховых изделий и перечисляешь гонорары в Greenpeace. Это ты – сплошной клубок противоречий, солнышко, а вовсе не парень, который сидит напротив тебя.

– Бакстер одно время ухаживал за Лорен Хайнд.

Хлоя тушит сигарету и благодарно улыбается очень хорошенькому официанту, который наливает шампанское в фужеры.

– Бакстер одно время ухаживал за Лорен Хайнд?

– Ну да.

– Кто такая Лорен Хайнд?

– Лорен Хайнд, Виктор! – Хлоя выговаривает это имя так, словно оно что-то означает. – Да ты же сам ухаживал за ней, зайка!

– Я? За ней? Да? Гмм!

– Спокойной ночи, Виктор.

– Я просто не помню никакой Лорен Хайнд, детка. Плости, дологая!

– Ты не помнишь Лорен Хайнд? – переспрашивает она недоверчиво. – Ты не помнишь, как за ней бегал? О боже, что же ты обо мне потом говорить-то станешь?

– Ничего особенного, солнышко, – говорю я ей, закончив наконец выбирать из травы семена. – Мы собираемся пожениться и жить вместе до старости. Как прошли показы? Посмотри – вон идет Скотт Бакула. Эй, привет, чувак! Ричард ищет тебя, старина.

– Лорен Хайнд, Виктор!

– Боже мой, как круто! Альфонс, привет, – у тебя клевая татуировка, приятель!

Я поворачиваюсь обратно к Хлое.

– Ты знаешь, что Дэмиен носит шиньон? Похоже, что он немного спятил на париках.

– Кто тебе это сказал?

– Один из парней в клубе, – выпаливаю я поспешно.

– Лорен Хайнд, Виктор, – ну неужели ты не помнишь Лорен Хайнд?

– Кто она такая? – говорю я, скорчив страшную рожу, и, наклонившись, звонко целую Хлою в шею.

Внезапно к нам подлетает Патрик Макмаллан, вежливо интересуется, как прошли показы, и просит разрешения сделать снимок. Мы с Хлоей придвигаемся поближе друг к другу, смотрим в объектив, улыбаемся, вспышка.

– Эй, траву не просыпь! – предупреждаю я его, когда, заметив Патрика Келли, он поспешно бросается следом за ним. – Как ты думаешь, – спрашиваю у Хлои, – он слышал меня?