– Прочь! – рявкнул Бом, и мы перепуганными мышатами шарахнулись наверх.

Вовремя!

Я выбегал предпоследним и успел увидеть, как севшая в своем импровизированном гробу Лариданна подняла обе окутанные зеленым свечением руки, направила на нас и пронзительно закричала, продолжая уноситься в пропасть. Через миг из ее рук вырвалась изумрудная молния, с шипением ударившая в лестницу, опалившая камень во многих местах и частыми разрядами побежавшая вниз. Но нас не задело – повезло! Мы успели выскочить обратно на защитившую нас площадку и даже вскочить на подоконники узких окон. Я машинально считал, но начал поздновато, поэтому гулкий звук рухнувшего сундука услышал секунд через пять-шесть. Спрыгнувший на пол на свой страх и риск Бом упал на живот, глянул в проем и, тут же вскочив, рванул обратно:

– Уходим! Ее молния разбудила всех мертвецов! Те, что лежали выше, – двухсотых уровней! На шпиль! На шпиль!

Выразившись совсем не по канонам Вальдиры, я подтолкнул Дока, выбрался следом, и по сетке виноградных лоз мы начали поднимать к шпилю башни – туда, где еще раньше приметили интересную штуку, но сочли ее слишком опасной и наметили иной маршрут. Опередив хилого лекаря, явно качающего выносливость, но пренебрегающего силой ради разума и мудрости, я схватил его за руку, вытащил наверх, дождался, когда Храбр первым зацепится за нашу новую тропинку, и отправил туда же Дока. Затем и сам зацепился, а Бом оказался последним – и ближе всего к страшной опасности.

Нежить двухсотого уровня и выше… это конец всему. Нам не справиться. Не выжить. Не придумать никакого способа. С таким противником слабаки вроде нас могут справиться только одним способом – при помощи мощнейшей покупной боевой магии, которой еще надо уметь как следует пользоваться. Учитывая царящую здесь ночь, на дневной свет надеяться глупо, и нам остаться только одно – бежать! Бежать, а вернее, ползти по узенькой и дрожащей под нами ненадежной тропке…

От шпиля островерхой башни раньше был натянут канат с разноцветными флажками. Его нащупали вездесущие растительные побеги и поползли по этой же дорожке, создав нечто вроде горизонтальной тропинки толщиной с мою руку. Листья, колючие побеги и чертов зрелый виноград – мы буквально ползли через грозди, сшибая их, давя, отправляя в полет вниз, ненароком хватая орущими ртами. Бегающие туда-сюда алые уховертки и желтые, как лимон, ядовитые многоножки добавляли хаоса, но мы упорно ползли, надеясь, что всем нам хватит запаса бодрости и выносливости на этом непростом пути.

– Рос! – крик Бома заставил меня обернуться, и я с обмиранием увидел, как на шпиль башни взбираются два скелета с пылающими алым глазницами. Они быстро обнаружили нас и, легко ступая по сети побегов, двинулись по дрожащему воздушному мостику.

– Гребаная нежить! – рявкнул я. – Храбр! Быстрее! Быстрее!

– Понял!

– Нет! Замрите! – рявкнул Бом и особенно скрипучим почему-то голосом добавил: – Вцепитесь в лиану изо всех сил! Обхватите руками и ногами!

– Ты же не собираешься… – начал я, выворачивая шею и глядя назад. – Ты же не хочешь… а, дьявол!

Бом с силой ударил кинжалом. Воздушный мостик затрещал, когда часть побегов была перерублена. Скелеты уже ползли к нам и делали это удивительно быстро – еще бы! Им-то бояться нечего, они уже мертвы и практически неутомимы.

Удар… треск перерубаемых побегов, вниз устремился ливень расшибающихся о крышу спелых виноградных гроздей.

– Зря мы взяли тот долбаный артефакт! – буркнул я, глядя, как полуорк заносит руку еще раз.

Удар!