И что теперь? Сидеть тут и слушать, как он своих бабушек и дедушек вспоминает?

А если начнет какие-нибудь интимные подробности своей жизни рассказывать? А потом еще и вспомнит об этом, Боже упаси?

Ну уж нет! К такому сценарию я не была готова! Как это ни здорово, что у меня всё же получилось загипнотизировать самого декана, но нужно было брать процесс в свои руки – пока он не стал неуправляемым.

– Андрей Федорович… – тихо позвала я, не прекращая покачивать перед его глазами медальон.

– Да, Сафронова? – отозвался он, давая мне понять, что хоть и в трансе, но прекрасно понимает, кто перед ним.

Плохо дело. Он мне этого не простит… Даже того, что уже сказал – не простит! Будет думать, что я его обкурила чем-нибудь, заставила так себя вести… внушила что-нибудь под психотропами, пользуясь состоянием измененного сознания…

Стоп. От осенившей меня гениальной мысли, я чуть не подскочила.

А отчего бы и не внушить, если уж он и так подозревает во всех грехах? Только то, что мне нужно, а не то, куда ведут его воспоминания. Попробовать, во всяком случае…

– Андрей Федорович, я бы хотела попросить у вас кое-что, – как можно более вкрадчивым голосом вновь обратилась я к погруженному в транс декану, не отводящему взгляда от какой-то точки в середине движения медальона.

– Слушаю тебя, Сафронова… – протянул он.

– Я бы хотела, чтобы вы забыли об этой нашей встрече… Просто стерли ее из памяти… Хорошо?

– Хорошо… – голос его всё более становился монотонным, похожим на голос робота, когда им озвучивают видео из Ютуба.

Ободренная, я продолжила.

– Запомните – вы не видели ни меня, ни спящую Ренату Ерохину, ни всех этих принадлежностей на столе… Не разговаривали со мной сегодня, не предложили себя загипнотизировать… Ничего этого не было, совсем и никогда… А вот что с вами произошло на самом деле произошло – вы пришли сюда один, увидели пустую комнату, в которой сели проверять экзамены. Потом вы случайно уснули, потому что очень устали сегодня… Вы ведь устали, Андрей Федорович, правда?

– Правда… – согласился он, всё больше прикрывая глаза, словно и в самом деле собирался уснуть.

Я решила использовать эту возможность и добить его.

– О да… вы очень и очень устали… Ваши глаза закрываются, веки тяжелеют… Вы хотите только одного – спать… И сейчас вы уснете… и будете спать до тех пор, пока ваш телефон не зазвонит. У вас ведь включён звук на телефоне, Андрей Федорович?

Окончательно закрыв глаза и склонив голову на бок, он промычал в ответ что-то неразборчивое. Я решила принять это за «да». В конце концов он сам уверял меня, что гипнотический сон неопасен – когда это касалось Ренаты. Вот теперь пускай на себе испытает – опасен или нет.

А мне пора было убегать отсюда.

Ощущая себя мышкой, снующей вокруг спящего льва, я быстро собрала все наши вещи, открыла дверь в коридор, выставила их наружу. Потом подкралась к Ренате и подхватила ее под руку, дергая вверх, на себя. Разбудить окончательно я собиралась ее в другом месте – подальше от логова усыпленного мной зверя.

Вытащив волочащую ноги подругу из комнаты, я аккуратно усадила ее между двумя книжными полками и быстро вернулась – оглядеться, задвинуть лишние стулья за стол – так, будто на них никто не сидел – и убедиться, что я не оставила никаких улик.

Всё было в порядке, всё так, как и должно быть в комнате для семинаров. Кроме одного - высокого, темноволосого мужчины, уснувшего на стуле у стены. Который при моем приближении шевельнулся, втянул носом воздух… и отчетливо пробормотал, поворачивая голову с одного бока на другой.