– С любовью встретиться проблема трудная…

В мои обязанности входил изящный проход на подиум, где установили место для даров. Что я и сделала, легко выполнив свою задачу.

– Летит планета вдаль сквозь суматоху дней… – Анечка, что эстрадная, что наша, вузовская, пела умопомрачительно. Мне, как искушённому меломану, угодить не так-то просто, но тут было стопроцентное попадание!

Улыбаться, когда вокруг тебя пляшут красивучие «снегурочки» и поёт очаровательная Аня – одно сплошное удовольствие. Постановочный номер нравился всем и каждому! Настоящий восторг!

Именно его я ловила во взглядах, устремлённых на сцену.

Ректор подмигнул мне, когда я посмотрела на него. Наташа показала два больших пальца.

– … и звёзды мчатся по кругу, и шумят города…

Глубоко вздохнув, распрямила практически оголённые плечики. Усмехнулась… а потом подняла взгляд на последние ряды зрителей и замерла.

«Волков».

– Не видят люди друг друга, проходят мимо друг друга. Теряют люди друг друга, а потом не найдут никогда!

Никита смотрел на меня… ненормально.

Описать взгляд выпускника сложно. Он был… хищным, что ли? Да… наверное.

Я чуть с концентрации не сбилась. Мне и так нелегко давалась роль главной виновницы торжества, а тут ещё такие взгляды!

«Не смотри на него!» – приказала себе и тут же отвела взгляд, улыбаясь уже другим.

– … а потом не найдут никогда-никогда…

Номер подходил к финалу, и улыбаться стало куда легче.

Овации и подбадривающий свист зрителей пробудил во мне уверенность в своей красоте.

Было приятно, что мой костюм вызывает такой дикий восторг у студентов и преподавателей.

Я уже расслабилась, готовясь простоять два часа на подиуме, как ректор подошёл ко мне:

– Благодарим Анечку и её очаровательных Снегурочек за такое превосходное открытие вечера! Объявляю дискотеку открытой! Еда и напитки по правую сторону, танцпол, по левую. Но вы и так заметили, поэтому я перестаю брюзжать. Хорошего всем настроения!

Роман Григорьевич хлопнул в ладоши, сильно походя сейчас на известного всем любителям фэнтези Дамблдора.

Свет погас на секунду, а потом вспыхнули гирлянды, и светодиоды. Диско шары заискрились разноцветными огнями.

Грянула тусовочная музыка, и народ загудел, разбегаясь в разные стороны, в виду своих приоритетов.

Я потеряла из вида Волкова. Это почему-то вызвало настороженность.

«Выпускать из поля зрения таких, как этот избалованный мажор, опасно!» – Я быстро нашла оправдание своим чувствам.

Моей руки кто-то коснулся.

Не воскликнула чудом.

Рядом обнаружился преподаватель высшей математики.

«Опять нюхать меня пришёл?»

– Егор Владимирович?

– Потанцуешь со мной, Ёлочка?

Симпатичный брюнет мне улыбнулся. В первый раз на моей памяти! Обычно ходил молчаливой букой, жутко раздражая демонстративным снобизмом.

– Ёлки не танцуют, – попыталась отнекаться, поставив руки на талию, чтобы меня за них не хватали. – Тем более музыка слишком быстрая, а толпа – слишком плотная.

– Так я на будущее спрашиваю. – Егор наклонил голову вбок, разглядывая меня, как неведомую зверушку.

«Пипец он странный! И весь сегодняшний день вместе с ним!»

Я думала, этот бал запомнится мне надолго из-за наряда, который избранная Ёлочка будет носить, ведь именно я его сделала! А сейчас всё, что я хотела, это побыстрее оказаться дома!

– Ёлки не танцуют, – упрямо повторила, стараясь говорить громко и уверенно из-за децибелов орущих музыкальных колонок.

– Я подойду позже, – нагло усмехнулся математик, фигурой больше напоминающий физруков, а не профессоров математических наук. – Первый медляк мой.

Давясь от возмущения, моргнула, провожая широкую спину Богданова. Остальные порывы были погребены в глубины моего подсознания. Я же девочка воспитанная. Шипеть и царапаться – не моё, даже когда сильно хочется!