– Мне всегда было интересно, – потёр бороду ладонью. – Как можно доказать, что вещь действительно старинная? – я подошёл к столу и разместился через стул от Бориса Эдуардовича.

– Вина?

– Кофе, если можно.

– Дочка, сделай нам… двойной эспрессо? – вопросительно посмотрел на меня. Я кивнул.

– Сейчас, – кинула Ростислава, подпрыгивая за яркой пузатой банкой, стоящей на верхней полке кухонного шкафчика. Я поднялся и, обогнув стол, снял ей аминокислоты.

– Спасибо, – буркнула, явно недовольная тем, что придётся готовить для меня кофе.

Наклонился к самому её уху.

– Не за что, Котёнок, – прижался губами к женскому виску, припечатывая банку на столешницу.

– Проследить судьбу вещи – сложно. Настоящий детектив, – продолжил Борис Эдуардович, едва я вернулся. – Была одна история с кольцом декабриста Евгения Оболенского. Она началась с восстания на Сенатской площади. Оболенский там играл ключевую роль.

– Это получается тысяча восемьсот… – я задумался, вспоминая историю.

– …двадцать пятый, – подсказал он.

– Почти двести лет, – прикинул я.

– Да, получается, так. – Кофемашина заурчала, и я сосредоточился, вслушиваясь в каждое слово. – Декабристов осудили, заковали в кандалы и отправили в ссылку. А когда вышел царский указ – кандалы снять, они их сохранили. Трубецкой предложил сделать из кандального железа кольца и носить, как своего рода символ дворянской свободы. Но от металла начались проблемы с кожей, и они решили с внутренней стороны отделывать их золотом. Такое кольцо Оболенский подарил сестре, и оно передавалось в её семье по наследству, пока не оказалось у девушки, которая вышла замуж за внука конструктора Фёдора Токарева.

– Он создал пистолет ТТ, – прокомментировал я.

– Да, – подтвердил он, а я машинально, прямо из рук забрал у Ростиславы чашку бодрящего напитка.

– Осторожно, горячий! – предупредила она.

– И в итоге его продали на нашем аукционе в частные руки. – Борис Эдуардович выдержал короткую паузу и, предвещая мой следующий вопрос, добавил: – За шесть миллионов рублей.

– Неплохо. Но вы так и не сказали, как смогли доказать, что кольцо подлинное?

– Провенанс[1], семейная родословная, документы, фотографии. Даже каталог выставки имелся, где показывали именно это кольцо. Поэтому, естественно, мы прошли экспертизу в Историческом музее.

– То есть, если нет никаких подтверждений, то всё – ты в пролёте?

– Им раз в полгода приносят похожие кольца и просят проверить их на подлинность. Вот только без ничего проследить историю невозможно, – он метнул быстрый взгляд на Анну.

Девушка стояла, прислонившись поясницей к столешнице, и смотрела сквозь нас расфокусированным взглядом, думая по ходу о чём-то своём. Внимательные глаза Волкодава потемнели. Отпив кофе, он положил руку на стол и на какое-то время замолчал, погрузившись в размышления.

20. Глава 10.2

Воспользовавшись заминкой, я обратил своё внимание на Ростиславу, активно взбивающую в шейкере дозу аминокислот, невольно сравнивая девчонку с её отцом. Теперь стало понятно, от кого она унаследовала высокий лоб, уверенный подбородок и привычку смотреть прямо. Единственное, что не связывало дочь с отцом – это её излишне вспыльчивый характер.

Выдув напиток, Ростислава отставила чашу и шагнула к буфету.

– Пап, – позвала она, на ходу поправляя что-то в волосах, – я хотела с тобой поговорить. – Анна вдруг моргнула и уставилась на украшение, блеснувшее в её тёмных прядях. Неожиданный интерес девушки не ускользнул от зоркого взгляда хозяина дома.

– После ужина, – внушительно постановил он, и мы опять разговорились.