– Для тебя у меня в запасе есть ещё аргументы, – вкрадчиво произнёс прямо в её губы.

Её выдох – мой вдох…

– Дочка! – вдруг послышалось из двора, глаза девчонки забегали.

– Выпусти, – прошипела, поднырнув мне под руку, и отступила.

– Почему не заезжаешь? – в проезде появился мужчина в белой, выпущенной из брюк, рубашке.

– Добрый вечер, – поздоровался я, попадая под пристальный взгляд одного из самых влиятельных людей нашего региона – Бориса Эдуардовича Волкодава. Президента компании – лидера химической промышленности страны.

– Добрый. Поужинаете с нами, – прозвучало, как твёрдое, безапелляционное утверждение.

– Ой, пап, нет, – чересчур быстро встряла девчонка. – Ростислав Романович спешит э-э-э… на балет! У него страшно горят… билеты!

Отрава.

– Спасибо, Борис Эдуардович, с удовольствием составлю вам компанию, – согласился я и вернул внимание Котёнку. От её растерянности я почувствовал истинное наслаждение.

– Заезжайте, Ростислав Романович, – велел отец девчонки, изучая мой джип. – После проверки документов и осмотра машины вас пропустят.

Я вернулся в машину и неторопливо двинулся на территорию. Стоило сосновым шишкам захрустеть под колёсами, возле тачки моментально выросли две фигуры охранников, вынуждая меня притормозить и заглушить двигатель. Один открыл дверь, второй забрал из рук портмоне. Всё – вежливо и невозмутимо.

Бегло огляделся: по левую руку, рядом с въездом, располагался пост охраны – домик с облицованным камнем фасадом, за которым, благодаря хорошему освещению периметра, отчётливо просматривалась крытая брусчатая парковка; по правую руку – обширный сад с кованой беседкой и небольшим прудом, где на берегу, свесив изящные ножки в воду, застыла декоративная скульптура феи.

Я глубоко втянул носом воздух, прикипая взглядом к огромной густой ели, раскидистыми ветвями нависающей над дорогой.

– Не сосновые… – пнул шишку под ногами, воскрешая в памяти наши с отцом вечерние посиделки в молодой хвойной посадке за домом. Каждое дерево в ней мы высадили своими руками. Заводили «Муравей» и гнали в лес. А там отыскивали молодняк и, предварительно повязав ленточку не ветку с южной стороны света, выкапывали его, после чего возвращались обратно, чтобы, строго ориентируясь на метку, пересадить сосенки за чащей боярышника.

Обычно в эту пору уже появлялись первые маслята…

– Проезжайте. – Все необходимые процедуры были пройдены, массивные ворота позади нас закрылись, и мне предложили проследовать к одному из парковочных мест.

Заблокировав машину, я отправился к коттеджу. На крыльце, как часовой на посту, стояла Ростислава.

– Я одного понять не могу, – заворчала, прижимаясь поясницей к витиеватым перилам. – На тебя что, в фитнес-баре протеина не хватило? – откинулась на локти, не спеша заходить в дом. Я подошёл ближе. – Или ты привык, что за каждым углом тебе всегда готов и стол, и дом?

– Плохая привычка…

– Хм, годами, небось, вырабатывал, – с ехидством.

Сука.

Подался вперёд и, крепко обхватив рукой её шею, дёрнул на себя.

– У тебя… – зарычал, свободной рукой приподнимая девчонку так, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. – Плохая привычка – выпускать в эфир всё, что придёт тебе в голову.

Она вцепилась пальцами в мои плечи, но потом, опасливо скосив взгляд, вдруг расслабилась и пробежалась пальчиками по кромке выреза моей футболки.

– Камера. Прямо над входом, – довольно промурлыкала. Я оскалился.

Из дома послышались голоса, и я, уловив на лице девчонки смесь удивления, лёгкого неверия и неприкрытой радости, позволил ей сползти по моему телу вниз. Женские глаза заблестели.