Ладонями протёрла лицо, будто умылась и хрипло произнесла:

– Девочки, простите за грубость. Просто я… Я… Просто мне очень плохо.

Похоже, говорила я всё неправильно.

Леди, наверное, не просят прощения перед слугами, а я тут распинаюсь.

Чёрт.

Так, нужно помолчать.

Спустила ноги с кровати и подождала, пока пройдёт головокружение и перед глазами перестанет сверкать фейерверк из разноцветных кругов.

Проглотила горькую тошноту и проговорила:

– Давайте, соберите меня к ужину.

Служанки облегчённо выдохнули и засуетились вокруг меня, как рой трудолюбивых пчёлок.

А голова снова начала болеть.

Кажется, Лидия страдала мигренью.

Или это следствие ритуала?

Пока меня снаряжали, я нагло дрыхла.

И как-то я не сообразила, что нужно подумать, как буду вести себя за ужином и что говорить.

Я вообще находилась в состоянии шока.

Пока ещё не верила, что всё по-настоящему.

Казалось, что это всё какая-то игра воображения.

Наверное, так всегда бывает в стрессовой ситуации, мозг нас уберегает, чтобы человек не спятил.

И ещё хочется спа-а-а-ать…

Наконец, я была готова.

Из зеркала на меня смотрела… фея.

Бледновата, правда. И глаза уставшие, сонные, а в остальном принцесса. Хотя нет, никакая не принцесса. Королевна!

Эх, жаль, такую красоту решили старикану отдать. Казззлы!

Ладно, как-нибудь переживу этот ужин.

Заодно, быть может, узнаю, что да как, в каких позах и сколько раз… А то если совсем атас, я тоже могу всяким кадрам шестьдесят девять устроить.

Короче, узнаю, насколько всё плохо.

И вот с таким хреновеньким настроением, как будто я замужем за диванным пятном и у меня ипотека, потащилась за служанками.

Спать хотелось просто невозможно как.

Не упасть бы лицом в тарелку с салатом.

Настроение на ноль, здравствуй, крепкий алкоголь!

* * *

Мне кажется, я плелась, как ленивец.

Едва переставляла ноги, хотя изо всех сил старалась идти бодро.

Даже по сторонам не глядела. Просто топала, куда глаза глядят.

Кстати, служанки сначала встали у меня за спиной, как верные тени, и я должна была идти на этот идиотский ужин, как будто знаю, где столовая или кухня, или где тут они ужинают?

А я не знаю, куда идти!

В итоге вяло махнула девушкам и сказала, чтобы вели меня под руки, мол, я могу упасть, так как сил вообще нет.

Они взглядами и вздохами посочувствовали мне и взяли под локотки.

Короче, выкрутилась на этот раз.

Глаза слипались на ходу.

Вот будет класс, если я всё-таки свалюсь мордой в салат. Ещё и храпеть начну. Жених, думаю, оценит.

Чёрт, а если суп подадут? Или какой-нибудь соус, типа кровавый, в смысле, томатный?

Вошли мы в столовую. Девушки тут же отступили.

Огляделась. Столовая была окутана приятным полумраком.

В большой очень красивой люстре горели свечи.

Свет отражался от хрусталя и играл на стенах, мебели, лицах…

В гигантском камине на поленьях танцевал огонь.

Он заливал помещение цветом пожарного зарева.

Воистину, друзья мои, это была роскошная комната.

Красивая мебель, декор, обивка, картины. Всё дорогое, но со вкусом. Изыскано.

Только два экспоната портили общую картину, как два пятна на полотне, которые прибились сюда из совсем другой оперы.

Им подошло бы другое место, например, помещение в МУРе.

Как вы поняли, экспонаты – это папаша моей предшественницы и старый хрыч.

Кстати, последнему другое место подходит и это не МУР.

Погост был бы в самый раз. А то вон зыркает на меня как мышь на крупу.

Только что не облизывается.

Мерзкий старый гад.

Глазки у него заблестели, скрюченные пальчики задвигались, как у паука. Бррр…

Улыбнулся гадко так, зубы свои жёлто-коричневые показал.