Громко зазвонил телефон, от неожиданности Катя подскочила и взвыла. Бок взорвался дикой болью. Вчера телефон выглядел убитым, но Алтунский перемотал его скотчем и, оказывается, свои функции телефон сохранил. Зная, в каком она состоянии, Алтунский не стал бы звонить. Может, Елена Викторовна? Получила билеты и решила узнать, что с Катей случилось? Отдышавшись и прихватив с собой пару бутылочек йогурта, чтобы не бегать за едой, Катя двинулась в спальню. Телефон звонил не переставая и стало понятно, что настолько настырной Елена Викторовна быть не может.

– Эти глазки, эти голубые глазки. Эти ласки, эти неземные ласки, – Чалый нарочно фальшивил, зная, что Кате это режет слух. В детстве она занималась в музыкальном кружке. – Чего молчишь, Катрин? Говори благодарности. Так и быть, словами возьму.

– Какие благодарности? – уже все понимая, спросила Катя.

– Я же классно все устроил? А? Шедеврально. Сам себя не похвалишь, ходишь как оплеванный.

– Чуть меня не убил.

– Ты чего? Я все видел, максимум пара синяков. Зато Алтунский будет над тобой порхать. Ты в его доме. Не смей быстро выздоравливать.

– Не твое дело.

– Мое, Катрин. Мое дело, мои деньги, мои приказы. Я в тебе не ошибся. Несколько дней и завернула генерального в одеялко. Сокращаем срок. Полгода тебе.

– Чалый! Нет! – короткие гудки стали Кате ответом.