Ну и отлично. Будет, что разнести очередью-другой или ударом Молота. А мне этого сейчас ой как хотелось…

Но не успели мы дойти до казармы, как позади послышался шум моторов, и на территорию полигона въехало несколько микроавтобусов. Я напрягся.

– О, начинается! – с довольным видом произнес Гагарин.

Двери распахнулись, и наружу посыпались люди. Быстрые, организованные, в тактическом снаряжении и с шевронами, которые я узнал бы даже в кромешной тьме.

Иберийцы.

Я сузил глаза. А эти-то тут чего забыли?

А потом из одного из микроавтобусов показался Георг. Я даже хмыкнул, оглядывая его светлость. М-да, таким его видеть было непривычно.

Черный тактический костюм, тяжелые, но явно удобные ботинки с высоким берцем, перчатки без пальцев, гарнитура в ухе, безупречная выправка… Встретившись со мной взглядом, Георг приветливо кивнул. Я ответил тем же и перевел взгляд на Гагарина.

– Ваше сиятельство, не поясните ли, что здесь происходит?

Тот лишь усмехнулся.

– Ну, я же говорил, что тебе будет интересно?

– А конкретнее?

– Конкретнее? Да пожалуйста: его светлость герцог Брауншвейгский изъявил желание провести совместную тренировку с элитным подразделением, дабы выяснить, кто из нас круче: его телохранители или Особая рота. – Гагарин хищно заулыбался. – Так что вот и сюрприз, который я тебе обещал, прапорщик.

– Серьезно? – Я скептически покосился на Георга. – Зачем ему это?

– Серьезнее некуда. И вообще-то я рассчитывал, что на этот вопрос ответишь мне ты. Это же твой боевой соратник, – снова ухмыльнулся Гагарин. – Я-то его так, пару раз издали видел. Он, к слову, практически настаивал, чтобы ты участвовал в тренировке. Так что – тебе явно виднее.

Я хотел было пояснить Гагарину, что намерения герцога для меня сокрыты тайной точно так же, как и для него…

И вдруг понял, что это не так. И заодно – зачем Георгу понадобилось это представление.

Тогда, на буксире, он видел меня в действии. И помнил, что я видел его неуверенность, растерянность… и страх. И теперь его светлость, видимо, решил поквитаться. Показать, что он тоже вояка, каких поискать, и тоже способен на многое.

Кажется, я невольно задел самолюбие Георга, и он прибыл брать реванш. Не удивлюсь, если по окончании тренировки из воздуха материализуются журналисты, перед которыми герой, уже мысленно победивший всю гардемаринскую роту и Владимира Острогорского в том числе, толкнет напыщенную и бравурную речь…

Ну-ну…

– Так что ты думаешь по этому поводу? – снова спросил Гагарин.

– Да а что тут думать? – усмехнулся я и легонько хлопнул капитана по плечу. – Думать тут нечего. Пойдем и покажем этим выскочкам их настоящее место в пищевой цепочке.

И иберийцам, и Георгу – всем.

Переодевшись и экипировавшись, мы выстроились на плацу друг напротив друга. С одной стороны – гардемарины Особой роты, с другой – бойцы иберийского спецназа с Георгом во главе. Иберийцы вели себя спокойно и собранно, но по их лицам нет-нет да и проскакивали то насмешливые ухмылки, то едва скрываемое высокомерие. Будто они уже выиграли, еще не начав.

Ну-ну, ребята… Недооценивать противника – последнее дело и верный путь к поражению. Я бы на их месте был посерьезнее. Особенно после того, как доблестные спецназовцы в Выборге прошляпили опекаемую персону.

Гардемарины же вели себя как обычно. Идеальная выправка, каменные лица – сжатая пружина внутри, готовая распрямиться, как только последует команда. Пожалуй, по сравнению с иберийцами, наши смотрелись поубедительнее. Несмотря на все модные шмотки, обвес, гаджеты и прочие заграничные игрушки.