– А что в гандболе самое-самое высшее, вот прямо самое крутое?

– Это Олимпиада, – ответила Света. – Стать олимпийской чемпионкой – круче всего. Я мечтаю об этом.

– Понятно, – задумчиво и загадочно ответил я, зафиксировав в голове ее слова. События на площадке завладели нашим вниманием. Мы посмотрели игру, немного помолчали. Но даже это мне понравилось. Больше всего на свете хотелось продлить тот момент. «Вот так бы сидеть здесь на деревянной лавке, разговаривать со Светой или просто молчать», – думал я.

Все последующие дни мы приходили на игры болеть за «наших» девчонок из Свердловска. Совершенно не понимая правил, мы возмущались несправедливостью судей, которые не засчитывали голы «нашей» команде, хлопали в ладоши и придумывали кричалки, подбадривая спортсменок. На площадке одновременно находилось четырнадцать девушек, но я смотрел лишь на одну из них, на мою Свету. «Боже, пусть она забьет гол! Я могу не есть мороженое неделю, но пусть она выиграет. Я готов принести эту жертву во имя Светы», – говорил я про себя.

Когда я смотрел на Свету, разговаривал с ней или вспоминал ее открытую улыбку, со мной происходило что-то странное. Новое притягательное чувство рождалось внутри. Грудь распирало от счастья, хотелось бегать и кричать от радости. Я был готов подарить Свете весь мир, лишь бы она так же весело со мной разговаривала и улыбалась. Но через несколько дней жизнь развела нас в разные стороны. Соревнования закончились, и «наши» девушки уехали домой. Мы даже не попрощались, этот момент был как-то упущен. Казалось, девчонки из Свердловска всегда будут здесь с нами и тут… Я не горевал – просто еще не знал, что так принято делать в подобных случаях. Ритуалы, сопровождающие нас в любом событии, еще не успели сформироваться. Если бы я знал, как надо, непременно взял бы адрес Светы и писал бы письма, но не случилось и этого. Вместо тоски и грусти внутри меня родилась идея, что мы обязательно встретимся вновь, причем где-нибудь на вершине спортивного Олимпа. Она красивая спортсменка, и я должен быть достоин ее, представ в образе сильного мужчины – олимпийского чемпиона. Эта мысль укоренилась внутри, постепенно превратившись из идеи в мечту, а затем перекочевав в категорию «планы и намерения». Я начал рассуждать логически. Чтобы выиграть Олимпиаду по гандболу, прежде всего требовалось стать гандболистом. Одному идти в гандбол было страшновато, поэтому я предложил Самвелу и Сергею присоединиться. Друзья идею поддержали, и мы перешли к реализации плана.

Мимо нашего дома часто проходил один мужчина, всегда серьезный, неизменно в яркой спортивной форме и красивых кроссовках. Я его запомнил, потому что очень хотел себе такие же кроссовки. Этот человек выделялся высоким ростом и широким размахом мощных плеч. Темные волосы были зачесаны назад, а на лице выделялись густые черные усы. В его орлином взгляде чувствовалась сила и уверенность. Ходил он быстро, бодро, даже слегка подпрыгивая, как боксеры на ринге. Нехитрым дедуктивным методом и шпионской слежкой мы вычислили, что он работает настоящим гандбольным тренером. Как раз то, что нам нужно. План был таков: выждать подходящий момент, встретить его, как бы случайно завязать беседу и между делом попроситься на гандбол. Прийти сразу в гандбольную школу, находящуюся буквально за углом, мы почему-то не сообразили. Вместо этого несколько дней караулили тренера у нашего дома. Фантазия рисовала картинки, как будет протекать разговор и как смело мы будем презентовать свои лучшие качества. «У него просто не останется шанса, ведь от таких смелых и сильных ребят никто не откажется». Мы были уверены в себе и готовы к свершениям, но тренер все не появлялся.