А потом, одним ужасным летом, в его жизни появилась Вика, которая приехала к нему в Ялту из Москвы.

Даню будто подменили – Галинка сразу это просекла. Она видела, что он пропал: преданно заглядывал Вике в глаза, жадно ловил каждое сказанное девушкой слово и так неприкрыто любовался ею, что Галинке хотелось сблевать, вытошнив из себя и эту наглую хваткую Вику, и Данилу заодно с его взглядами – как ту злополучную булочку в лагере.

Меньше чем через год Даня с Викой поженились, у них родился ребёнок… Узнав о том, что Данила стал отцом, Галинка впервые в жизни напилась в каком-то баре на набережной, а затем вернулась домой и целую ночь сидела на кровати, уставившись в стену сухими глазами.

– Поплачь, донька, – говорила ей перепуганная мать, осторожно гладя Галинку по руке. – Все буде добре…**

Но она не могла выдавить из себя ни слезинки. Ей казалось, что она теперь никогда в жизни не сможет что-либо чувствовать.

***

Когда Галинка приехала на Малую Бронную, Женя был дома. Он, как всегда, сидел за своим ноутбуком и что-то увлечённо отстукивал на клавишах, словно дятел. Однако при появлении Галинки сосед с удовольствием оторвался от работы и потянулся так сладко, что хрустнули суставы.

– Как там твой ненаглядный Даня? – поинтересовался он, давя зевок. – Не отпустило тебя ещё, так по нему и сохнешь?

– Твоё какое дело? – беззлобно, скорее по привычке, огрызнулась она.

Женя постоянно совал нос в её личную жизнь – с самого дня знакомства. Галинка видела, что нравится ему… да он и не скрывал этого. При первой же их встрече он откровенно заявил:

– Честно, впервые в жизни вижу такую красивую девчонку.

– Вот и посмотри, за погляд денег не берут, – отшутилась она, впрочем, в глубине души даже польщённая – какая девушка не любит комплиментов?

– А если мне не только смотреть захочется? – не моргнув глазом, парировал он.

– Перебьёшься, – жёстко осадила она. – Ты не в моём вкусе.

Поначалу Галинку ужасно расстроило это нежданно-негаданное соседство. Данила не предупредил о том, что в квартире, помимо неё, проживает кто-то ещё. Потом, устроив друг другу нечто вроде очной ставки, они с Женей догадались, что оба попали в абсурдную, поистине анекдотичную ситуацию: Вика отдала ключи от квартиры брату, забыв поставить в известность мужа, а Данила вручил свой экземпляр ключей подруге детства, также не проинформировав жену.

– Ну и что теперь делать? – уныло поинтересовалась Галинка. Она уже успела влюбиться в этот район, и мысль о том, что придётся покидать уютное гнёздышко и искать что-то другое, да ещё и платить ежемесячно огромные деньги за съём, не вселяла в неё оптимизма.

– Ну, тут есть несколько вариантов, – Женя пожал плечами. – Например, я могу сообщить Вике о тебе, а ты можешь доложить обо мне её мужу. Но тогда неизбежно встанет вопрос выбора. Сдаётся мне, Вика предпочтёт оставить квартиру за мной, поскольку я всё-таки являюсь ей близким родственником…

– Да пожалуйста, – разозлилась Галинка, поднимаясь с места и хватая с пола свою дорожную сумку, которая так и стояла неразобранной. – Живите и владейте поместьем единолично, ваша светлость. Я, к сожалению, не имею чести состоять в кровном родстве с вашим блаародным семейством…

– Да погоди ты, – остановил её парень; на его добродушном лице играла широкая обаятельная улыбка. – Куда собралась-то? Тебе всё равно идти некуда.

– И?..

– Так оставайся! Места всем хватит, тут ведь две комнаты... А Вике я ничего не скажу.

Галинка заколебалась. Предложение было весьма и весьма соблазнительным в её обстоятельствах – она чертовски устала, замёрзла и хотела поскорее плюхнуться в горячую ванну, а затем отоспаться. Уж конечно, ей сейчас было не до блужданий по промозглой мартовской Москве в поисках съёмного угла.