Белецкий был искренне рад за неё, но сам, казалось, окончательно потерял интерес к происходящему на съёмочной площадке и волок на себе груз опостылевшей роли скорее на автопилоте. Он не играл в полную силу, а пользовался готовыми актёрскими наработками, чего вообще-то терпеть не мог и никогда прежде не допускал.

А тут ещё эта Кэролайн… Александр уже и сам ругал себя за интрижку, которую с ней затеял. Впрочем, это и интрижкой-то можно было назвать с большой натяжкой: он переспал с ней один-единственный раз. Но не стоило делать и этого…

Американка, конечно, была дамой прогрессивной и вовсе не рассчитывала на то, что после первого же секса любовник обязан жениться на ней. Но всё-таки равнодушие партнёра не на шутку её задевало. Она неоднократно намекала ему на то, что не прочь повторить, но всякий раз наталкивалась на стену холодного отчуждения и всерьёз обижалась.

– Послушай, Саша, – в отчаянии спросила она однажды, когда они остались наедине, – я тебе... не понравилась как женщина? Тебе не было со мной хорошо?

Он улыбнулся ей через силу, одними лишь губами. Когда улыбка шла не от сердца, то возле глаз у него резче проступали морщины, делая лицо усталым и печальным.

– Ну что ты, Кэрри, – мягко сказал он. – Ты замечательная. Всё было просто прекрасно, правда.

Она уязвлённо поджала губы и насупилась, как ребёнок.

– Так прекрасно, что больше и смотреть на меня не хочешь?

Он усмехнулся и прямо взглянул ей в лицо. Свежая мордашка, задорные карие глаза с длинными ресницами, шелковистые каштановые локоны, классическая белозубая “американская” улыбка… Она, несомненно, была очень хороша. Но сердце его оставалось бесстрастным. Кэролайн была чужая, рядом с ней не хотелось искать тепла.

– Скоро закончатся съёмки, и я улечу обратно в Америку, – сказала Кэролайн дрогнувшим голосом. – Моё постоянное присутствие в Москве больше не требуется.

Белецкий кивнул.

– Я ещё вернусь на озвучание, а затем на премьеру… – протянула она неуверенно. – Но, конечно, это будет уже ненадолго… тем более, в Голливуде у меня стартует новый проект. Главная роль в фантастическом триллере, а партнёром будет сам Мэтью Макконахи! – похвасталась она.

– Я очень рад за тебя, Кэрри, – отозвался он искренне, но без особого интереса.

Больше они не поднимали эту тему.

И вот сейчас, по дороге на съёмки, Белецкий думал о том, что ему опять придётся делать хорошую мину при плохой игре и старательно избегать тоскливого, как у побитой собаки, взгляда Кэролайн… От этих мыслей сделалось совсем тошно.

Подумав, он достал телефон и набрал Викин номер, словно решил окончательно добить себя правдой.

– Белка, скажи мне откровенно, – начал он без обиняков. – Я тут выяснил, что мой диагноз… ты прекрасно знаешь, какой… так вот, это – не приговор. Всё не так безнадёжно. Ответь честно, Ваня же – мой сын?

– Не понимаю, о чём ты, – отозвалась она холодно; впрочем, ему показалось, что её голос слегка дрогнул. – Ты несёшь полный бред. Отец моего ребёнка – это Данила, мой законный муж. Ты всё, абсолютно всё себе напридумывал.

В сердце кольнуло. Белецкий привычно нащупал таблетку нитроглицерина.

– Ты готова поклясться в этом?

– На Библии, Торе или Коране? А может быть, на Бхагавад-Гите? – Вика пыталась неуверенно шутить, но он не оценил юмора.

– Александр Владимирович, вы хорошо себя чувствуете? – обеспокоенно спросил водитель, поймав его взгляд в зеркале заднего вида. Белецкий махнул рукой – мол, всё нормально.

– Я тебе потом перезвоню, – через силу выговорил он в трубку. – Извини.