Как и все Викины однокурсники, он был наслышан об их громком романе. Об этом тогда не судачил только ленивый – связь зелёной, никому не известной первокурсницы с суперзвездой и главным ловеласом российского кино попала в заголовки практически всех средств массовой информации.

– Понятия не имею… – отозвалась Вика сквозь зубы. – Сама в шоке.

– Ну, ты обращайся, если что… может, надо ему по шее накостылять или ещё чего, – неуклюже попытался подбодрить он. Вика никогда не откровенничала с Никитой о своих сложных чувствах к Белецкому, поэтому его неожиданное участие и забота тронули её до глубины души. Она благодарно улыбнулась:

– Спасибо, Никитос, буду иметь в виду.

Странно, но она почти не удивилась, когда услышала за спиной знакомый, мягкий, обволакивающий и в то же время низкий мужской голос. Словно ждала его. Да наверное, и в самом деле ждала, догадываясь, что его появление во ВГИКе неслучайно.

– Здравствуй, Белка.

Только он один на всём белом свете звал её этим милым прозвищем – по его словам, она была маленькая, рыжая и шустрая, как белочка. Да и Викина фамилия говорила сама за себя.

Она обернулась и смело встретила этот синий взгляд, о который так сильно обожглась несколько лет назад, в Ялте, когда впервые увидела.

– Привет. Какими судьбами? – спросила она небрежно, подозревая, что переигрывает с безразличием. Белецкий не мог не заметить Викиного короткого замешательства на сцене в тот самый момент, когда она увидела его среди зрителей – чуть текст не забыла. И значит, он всё-всё понимал.

– Неисповедимыми, – пошутил Белецкий. Затем кивнул куда-то в сторону:

– Я ведь не один пришёл.

И только теперь Вика прозрела и увидела, что рядом с Белецким стоит его дочь Даша. Ей стало стыдно за то, что, ошалев от его появления, она не замечала больше ничего и никого вокруг.

– А мы с Дашкой по твою душу, – весело сообщил Белецкий.

Вика настороженно разглядывала его взрослую дочь. Они были знакомы раньше... в той, прошлой жизни, когда Даша была строптивым пятнадцатилетним подростком – ершистой колючей хамкой. Конечно, внешне она изменилась и повзрослела, но вряд ли тот ершистый подросток исчез окончательно. Вика понятия не имела, что девчонка в глубине души думает о ней, поэтому не расслаблялась и продолжала с подозрением взирать на эту парочку непрошенных гостей.

– Так чем обязана?

– Видишь ли, Дашка планирует поступать к вам во ВГИК. К тому же, в мастерскую Михальченко, – Белецкий обезоруживающе улыбнулся. – Ты уж извини, но у меня среди ВГИКовцев больше никого знакомых нет, кроме тебя. Вот я и подумал, что ты можешь ей как-то помочь... Направить, подтолкнуть, так сказать, в нужном направлении.

– Но что я могу сделать? – растерялась Вика. – Я сейчас в запарке, дипломный спектакль играем, а ещё экзамены…

– Ничего особенного от тебя и не требуется. Просто поделись опытом. Расскажи, как поступала, что сдавала… и так далее. Поговори с Дашкой, только и всего. Удели ей полчаса своего драгоценного времени.

– Прямо сейчас? – нахмурилась Вика, но затем решительно тряхнула головой: уж лучше действительно прямо здесь и сейчас, чтобы не откладывать экзекуцию на потом. – А впрочем, пойдёмте... Я расскажу всё, что помню со вступительных экзаменов, ну и заодно устрою вам небольшую экскурсию по институту, если вам это интересно.

Тут Даша, до этого безмолвно прислушивающаяся к их диалогу, открыла наконец рот и произнесла:

– Нам это очень интересно! Спасибо.

– Тогда подождите меня здесь. Я только сниму грим и переоденусь, – сказала Вика.