Вернее, начиналось всё, конечно же, не с этого.

Перед самым новым годом Галинка услышала по телевизору объявление о кастинге на новый сезон популярного вокального проекта… и зачем-то заполнила анкету на их сайте, не веря в успех ни секунды. Она с детства любила петь – особенно хорошо удавались ей украинские народные песни, которые частенько напевала мама. Но Галинка понимала, что едва ли в шоу подобного уровня берут людей с улицы, и предполагала, что там всё давно уже схвачено: попадают в проект только свои, по блату или за большие деньги. Однако, благоразумно рассудив, что ничего не потеряет, Галинка всё же отправила небольшой рассказ о себе, присовокупив лучшую фотографию и аудиофайл с любительской записью своего пения.

Получив пригласительное письмо от руководства телешоу, Галинка не сразу осмелилась поверить в то, что ей улыбнулась удача. Приехать на прослушивание нужно было уже через неделю, поэтому она спешно кинулась покупать билет. Пришлось лететь самолётом: если раньше по маршруту “Симферополь – Москва” ещё ходили поезда, то после известных событий стала возможна только сложная многоходовка со сменой автобусов и поездов, переправой на пароме в Керчи и прочими неудобствами. Говорили, что можно приобрести некий “единый билет”, но что это такое, никто из её знакомых толком не знал, а рисковать Галинка не хотела.

Мать наблюдала за её лихорадочными сборами с явным осуждением. В последний год отношения у них заметно разладились. Галинка осознавала это с горечью, потому что прежде они с мамой были лучшими подружками, самыми родными, дорогими и близкими друг другу людьми. Тётя Ксана, как к ней обращались все соседи от мала до велика, души в Галинке не чаяла, называя дочку исключительно ласкательными прозвищами: Галюсей, кицюней, донечкой и сонечком. Девочка была её отрадой, поздним и единственным ребёнком. Муж ушёл, когда малышке не было и года – вот мать и вложила всю свою нежность в обожаемую кровиночку…

Теперь же тётя Ксана держалась с дочерью холодно и отстранённо – как бы нелепо и смешно это ни звучало, они не сошлись на политической почве. Мать категорически не одобряла присоединения родного Крыма к России, дочка же вскоре получила российский паспорт. Вот так в одной семье столкнулись две крайности – люди с диаметрально противоположными взглядами.

Когда Галинка пинками и ударами кулаков уминала в разбухшую дорожную сумку свои нехитрые пожитки, безжалостно вываливающиеся наружу, мать всё же разомкнула полоску поджатых губ и сухо осведомилась:

– Коли повернешся?*

Она всегда разговаривала с дочерью по-украински, несмотря на то, что прекрасно знала русский язык. Это было принципиально. Галинка училась русскому самостоятельно – во дворе с подружками, в детском саду и в школе, слушая пластинки и бегая в кино... Они с матерью без проблем понимали друг друга, каждая разговаривала на том языке, на котором ей было комфортнее. Теперь же, на почве геополитических разногласий, рiдна мова** матери стала носить подчёркнуто демонстративный характер.

– Если не пройду кастинг, то сразу же назад, – отозвалась Галинка. – А если меня отберут для дальнейшего участия, то останусь до тех пор, пока не вылечу из проекта.

– А як же iнститут?***

– Академку возьму, – легко отмахнулась она. – Подумаешь, делов-то!

По лицу тёти Ксаны было видно, что она категорически не одобряет эту затею. Но спорить с непокорной дочерью она не собиралась, лишь снова оскорблённо поджала губы. Галинка заметила эту гримасу и украдкой вздохнула: мама, мамочка... ну почему же мы с тобой не можем понять друг друга? Зачем ссориться из-за этой дурацкой политики?