— Мастер будет ждать вас ровно в десять. Не опаздывайте, – сказала она на последок и скрылась за дверью.

***

Сидя за туалетным столиком, я ненавистно разглядывала обилие разноцветных баночек и тюбиков. Визажист Лера сидела рядом и мозолила меня взглядом. Между нами витало напряжение.

— Итак, сегодня я хочу посмотреть, чему вы научились, – захлопала нарощенными ресницами Лера и элегантно откинула кудрявую прядь волос.  – Каждая леди должна обладать самыми базовыми умениями макияжа. Чтобы ни случилось — она всегда хорошо выглядит.

— А нельзя выглядеть хорошо без макияжа?

— Можно выглядеть хорошо без макияжа с макияжем. Большое умение — накраситься так, чтобы прикосновение косметики к вашему лицу не было заметно. Словно вы изначально родились такой красоткой.

— Значит, нельзя… — вздохнула я.

— Ходить без косметики вы можете дома, в халате… Но если вы намерены выйти в свет, то макияж необходим. Мы готовим вас ко второму варианту, я правильно понимаю? — она вопросительно изогнула  идеально расчерченную бровь.

Я промолчала и, сжав зубы, взяла помаду наугад.

— Не хотите сначала нанести тон на лицо? – намекнула Лера.

Я проигнорировала ее замечание, и, выкрутив помаду, прошлась ею по губам, выходя за естественный контур.

— Какой неудачный тон… По-аккуратнее, пожалуйста.

Я причмокнула губами и приступила к глазам. Я схватила тушь и открыла рот в намерении тщательно ее нанести на ресницы. Виктория нервно ерзала на стуле, не в силах смотреть на мои действия:

— С вашими синяками без консилера не обойтись, дорогая… — он уже сама вручила мне необходимый тюбик, но я не нуждалась в ее помощи.

— Прошло две недели, а вы словно и не слышала, что я вам говорила… Что вы творите,  Женя?

Небрежно, размашистыми движениями я нанесла тушь, отпечатки от которой остались на веках и под ними, в частности. Я взглянула в зеркало на «красотку» и поняла, что опять начинаю закипать. Верещание под ухом Виктории лишь злило, и я разошлась…

Демонстрационно начала выдавливать тюбик за тюбиком себе на ладонь, и всю эту смесь со злостью растирать себе на лицо. Вот так красиво! Никто не придерется!

— Какой кошмар! – вскочила со стула Виктория и побежала докладывать обо всем Наталье. – Наталья Владимировна, идите скорее сюда…

Я смотрю на свою отражение исподлобья и хнычу… Бесит все. Тюбики в эмоциях все разбросаны по полу. Потекшая тушь, как и помада, размазаны по скривившемуся лицу от жалости к самой себе. Я и в отражении пьяный прослезившийся клоун с поплывшим гримом.

— Вот, сами поглядите! — запыхаясь, вбежал в комнату «стукач» номер один.

Я даже не оборачиваюсь, мою разукрашенную гримасу четко видно в зеркале.

— Ясно, – напряженно выдавила Наталья. – Оставьте нас. Нам надо поговорить.

Дверь захлопнулась, и Наталья присела рядом на стул, а я отвернулась от нее. Минуту назад мне не было так стыдно.

— И как вы это объясните, Евгения? Вообще могу ли я вас так называть?

— А кто же я, по-вашему? – подтерла я шмыгающий нос и покосилась на нее.

— После этого случая, я не знаю. Но знаю, что имя  Евгения переводится как благородная. Могу ли я вас так называть, спрашивается?

Опять умные слова и нравоучения. И  Женя, как всегда, дура.

— Мне все надоело. Не могу больше! – вскочила я со стула, и мои разукрашенные губы задрожали. – Уроки, занятия, тренировки… Сколько можно! Я устала!

— Раз так, то отдыхайте, сколько вашей душе угодно. Только не в стенах этого дома.  Если вы думаете, что вас насильно держат здесь и мучают уроками и занятиями, то вы глубоко ошибаетесь. Вы можете сейчас же встать и покинуть этот дом, даже не смывая ваш макияж. Он сейчас очень вам к лицу!