— Что ни говори, а книга творит чудеса. Даже не открывая ее, можно просветиться необыкновенным образом, – вдохновленно сказала Наталья и облегченно вздохнула, видя мои успехи.

— Она молодец. Старается, – кивнула Алла, мой надзиратель по осанке, походке и, как я поняла из их разговоров, будущий учитель по танцам.

Пока Алла с Натальей прохлаждались и попивали чай, разбавляя это светской беседой, я считала метры, пройденные с книгой на голове. Алла убеждена, что так можно справиться с моей кривой осанкой. Пусть так. Моя голова уже не чувствует тяжести книги, и я уверенно наматываю круги. За сегодня моя книга еще ни разу не упала, чем я, конечно, горжусь.

— Хорошо,  Женечка. Вы умница. Последний круг.

Заветные слова прозвучали, и на радостях я ускорила шаг. Завершив круг, я остановилась перед судьями и присела в реверансе, которому научила меня Алла, уж не знаю для чего. Я склонила голову, и книга полетела прямо мне на ноги. Угол твердого переплета вонзился в уязвимое место, и я взвыла от боли и досады.

— Вот черт! Зараза такая, чтоб тебя… — в эмоциях я замахнулась ногой на книгу, но под взором ошалевших глаз Аллы и Натальи я сдержалась.

Я подобрала книгу и положила ее на стол, ожидая вердикта от свидетелей всего недоразумения. Блин, а так все хорошо начиналось.

— Когда у нее был закрыт рот, все выглядело намного приличнее, – прицокнула Алла и покосилась на Наталью.

— Мы будем работать над этим, – прочистила горло та и пристыдила меня взглядом.

Я опустила глаза, рассматривая свой раскрасневшийся палец. Чтоб хоть раз я еще приседала с книгой на голове!

— А сейчас, дорогая моя, пришло время для… — Алла встала и подошла к магнитофону.

Она сделала паузу, и я взмолилась. Только не каблуки, только не каблуки…

Как бы жалостливо я не смотрела на нее, Алла была непоколебима. Она в курсе, как ненавистны мне туфли. Вот не сдружилась я с ними. От них болят ноги, и хожу я в них, как парализованный кузнечик.

— Встаем на каблуки, дорогая моя! – прогремела она, и я тяжело выдохнула. Предсказывать у меня получается гораздо лучше, чем цокать по паркету.

Спорить было бесполезно. Обувшись в туфли, я неуверенно прошла в центр, выдерживая баланс руками.

— Вы знаете, что делать, – подмигнула мне Алла и включила музыку.

Передо мной была расчерчена прямая линия, по которой я должна была ступать, причем смотреть должна была вперед, а не под ноги. Видимо, помимо походки, это задание еще развивает суперспособности.

Но несмотря на внутренние протесты, я шла вперед, как могла, конечно… Каблук дрожал, а непослушная ступня так и норовила загнуть слабую нетренированную  щиколотку.

— Это туфли от Manolo Blahnik… Она беспощадно собирается их разорвать. Каблук не выдержит этих пыток.

— Думаю, она быстрее сломает ноги…

Алла выключила музыку, и я сразу поняла, что мое цоканье хромой лошади никуда не годится.

— Дорогая моя, если прочертить траекторию пройденного пути, можно сделать предположение, что перед занятием вы выпили полграфина вина…

Она позвала меня к себе, и я уныло потопала к ней, наплевав на всю грациозность. Алла прикрыла глаза ладонью от всего кошмара и попросила снять туфли. Разгоряченные от хождений ступни ощутили прохладу пола, и я прикрыла глаза от блаженства.

— Пройдитесь вперед, – приказала Алла и увидев, что я сгорбилась, сказала: – Верните обратно книгу. Будете ходить так до тех пор, пока ваша спина сама не запомнит правильное положение. Контролируйте себя, Женя.

Я прошлась вперед и вернулась назад в исходное положение.

— Так, а теперь скажите мне, как вы только что шли?