Час от часу не легче. Оказывается, тут дети голодают, а смотритель рыбой втихаря приторговывает. Ладно, с ним позже разберусь.
— И чего хотели эти разбойники?
— Чтобы сказал, когда обоз следующий пойдет.
— А ты?
— Сказал, не знаю.
— А они?
— Они батьку выкрали. Избили так, что кровь ртом пошла, и сказали, пока монет не принесешь, будут дальше бить. А я пока рыбу сторговывал, он и помер. Так они сказали, тело похоронить не дадут, пока денежку не дам.
У меня темнеет перед глазами, и я пытаюсь дышать поглубже, но затхлым воздухом не надышаться.
— Так ты, выходит, обоз спас, а отца потерял?
Круглые небесно-синие глаза в миг наполняются слезами, становясь похожими на два бриллианта. Подсаживаюсь ближе и притягиваю мальчишку к груди, чтобы немного успокоить. Хотя мне б и самой не помешало успокоительное. Столько бед от этих бандитов, столько смертей…а они не наедятся никак. Ну что делать с ними?
— Ладно, — треплю его за плечи, — придумаю что-нибудь. Не бойся.
— Не боюсь я уже ничего, — вытирает сопли рукавом, — батю бы похоронить.
— Похороним. Не переживай. А за обоз спасибо.
— Но я ж мешок рыбы…
Рукой прошу замолчать, а сама едва держусь, чтобы не зареветь. Как же тяжело без хозяина, который мог бы решить все эти проблемы!
Внезапно, свет, льющийся из дверного проема, меркнет, и лестница погружается в полумрак. Поднимаю голову и вижу силуэт герцога. Он стоит, скрестив руки на груди, широко расставив ноги и немного склонив голову на бок. Стоит и молчит, будто ждет моих оправданий, ведь запереть мальчишку – его приказ.
Набираюсь смелости, и приподняв юбки поднимаюсь по высоким ступенькам наверх. Я все-таки здесь хозяйка! Это мои люди и мои дела!
Но стоит оказаться у скалы, преграждающей вход, пыл быстро утихает.
— Преждевременные выводы не приводят ни к чему хорошему, мой лорд, — насупившись, бормочу я.
Несколько секунд он не сдвигается с места, пытая меня цепким взглядом, а после, делает шаг в сторону, выпуская меня наружу. Морщусь от яркого солнца, но выходить не тороплюсь. Боюсь, чтобы не обидел мальчишку. Он ведь не знает, что произошло. А этот и не расскажет.
Роула моя медлительность бесит, по желвакам вижу.
— Все не так…
— Анна! — рявкает он и подает руку, намекая на то, что, если сама не выйду, он поможет.
— Но…
— Я все слышал…— нетерпеливо отвечает он и, аккуратно подхватив меня под мышки, вытаскивает наружу.
Согнувшись, Роул ныряет в погреб, оставляя меня хватать воздух ртом. И исчезает там на несколько минут.
Брожу поблизости, краем глаза наблюдая за погребами, и когда появляется герцог, а следом и пацаненок, с облегчением выдыхаю. Замечаю, как быстро оживает двор, наполняясь вооруженными людьми, а женщины суетливо бегают по хижинам, собирая погребальные принадлежности.
— Слава богу! — смотрю на кучевые облака, заполонившие небо, и тру усталое лицо.
Одной проблемой меньше. Голова кругом просто. Надо бы сходить на озеро, искупаться в прохладной воде. Как говорила моя бабушка, вода все печали смоет. Вот и проверю, была ли она права.

7. 7. Сближение

Ныряю в темную воду ирвингского озера, и мурашки бегут по телу от удовольствия. Прохладная вода мягко обволакивает кожу, и даже липнущая комбинация не может испортить этого ощущения. Конечно, я бы и ее сняла, но в любой момент могут прибежать дети. А пока они развлекаются катанием на лодках и ловлей рыбы, я предоставлена сама себе.
Выныриваю метрах в десяти от берега и ложусь на воду, раскинув руки в стороны. Капельки на носу и щеках преломляют лучи солнца, и кажется, что мое лицо сияет. Расслабленно выдыхаю и прикрываю глаза, чтобы насладиться звуками природы.