В школу меня отдали пусть и не самую элитную, но вполне престижную, языковую гимназию. Одежками там мерились с первого класса, фигурами – с пятого или с шестого, как только начали появляться бледные намеки на эти самые фигуры. Все, кроме отдельных пофигисток, вроде Совы и Снежки.

С одеждой у меня благодаря отцу все обстояло прекрасно, а вот фигурой похвастаться я не могла. Конечно, в классе хватало девчонок пообъемнее, я-то – если объективно – была вполне нормальной. Но сравнивала себя не с ними, а с тонкими-звонкими, за которыми бегали мальчишки. За мной тоже бегали. Правда, все не те. Те – нет. Почему? Потому что толстая, ясное дело.

Наверно, другая на моем месте заросла бы комплексами еще в подростковом возрасте. Обычно уверенные в своей непривлекательности девчонки сторонятся сверстников. Но, как ни странно, выручали коммуникабельность и доброжелательность. Рот до ушей, как у Буратино. Меня даже не дразнили никогда: неинтересно – смеялась первая. В приятельских отношениях была со всеми. И на дни рождения приглашали всегда, что в школьные годы говорит о многом. Это как-то компенсировало огорчения по поводу не самой изящной талии.

Страдания первой любви в школе обошли меня стороной. Нет, мне нравились мальчишки, но даже то, что они не обращали внимания, расстраивало не слишком сильно. Как только первичная эйфория влюбленности проходила, я выбирала другой объект. Ни одна из моих школьных «любовей» не продлилась дольше пары месяцев.

Первый мужчина приключился уже в институте. Не по любви, а по симпатии и любопытству. И в этом мне тоже повезло: Юра, аспирант с кафедры коммерческого права, оказался внимательным и осторожным. Сразу неземного восторга не получилось, но я потихоньку входила во вкус. И даже немного поплакала, когда уезжала в Милан. Хотя забыла там о нем очень быстро. С глаз долой – из сердца вон, тут это сработало на сто процентов.

Я отучилась в Питере один год, но в Италии все пришлось начинать сначала. Компания подобралась шумная, веселая и не слишком состоятельная. Обучение в институте стоило дорого, кто-то получил грант, кто-то взял кредит. Мне, Фабиано и Люси учебу оплачивали родители, но квартиры все снимали по двое или трое, только я жила одна. Дорогие клубы и рестораны нам были не по карману, поэтому ограничивались местами, доступными для небогатых студентов.

Отношения заводила с лету – яркие и легкие, но поверхностные, больше замешанные на сексе, чем на чувствах. Пожалуй, они напоминали курортные романы: концентрированные и короткие. Снять сливки, не задумываясь о перспективах. Когда все заканчивалось, никто не оставался в обиде. Встречались и по итальянским обычаям обнимались-целовались.

Да, это были два самых счастливых и беззаботных года в моей жизни – два первых курса бакалавриата. Учеба по интересной специальности, друзья, тусовки, поездки по обожаемой Италии. И, конечно, еда – вкуснейшая! Никто не следил, сколько кусков пиццы я слопала и не поправилась ли – о ужас! – на целых полкило.

А я и правда поправилась. За два года почти на десять килограммов. Шестьдесят восемь при росте сто семьдесят. И что? Подумаешь! Тем более у меня был Фабиано, который за один вечер мог скроить и сшить юбку или брюки, прячущие все изъяны и подчеркивающие достоинства. Положа руку на сердце, потом я уже никогда не носила такой удобной и идеально сидящей одежды. Даже самой-самой брендовой и дорогой.

Любая светлая полоса в жизни рано или поздно заканчивается. На третьем курсе почти одновременно произошли два события, коренным образом изменившие мою жизнь. Сначала я встретила Паоло, а через два месяца умер отец.