Кошусь на нее, прослеживая, как ровные пальцы Игнатова подхватывают со стола квадратный стакан… с водой? Или что там белое и прозрачное?

И что ему ясно?

Ясно то, что он сейчас соберётся и поедет домой к своей девушке?

Это же логично!

Когда она чувствует себя плохо, логично о ней заботиться?

— А кто такая Сара? — подает голос Юра.

— Девушка Стёпыча, — отвечает ему Богдан, когда Игнатов с глухим ударом втрамбовывает пустой стакан в стол.

— А-а-а, понял.

О, это радует!

— Что-то у вас тускло, — кривится Диана, покачивая кудряшками в такт музыки. На ее лице хмельная улыбка и приятный румянец. Она красива и раскрепощена, а я вся натянута тетивой.

Просто несмотря на многообразие парящих в клубе запахов, я выделяю один. Он исходит от сидящего рядом Игнатова и волнует меня.

Его парфюм мне нравится. Он звучит лаконично, ненавязчиво и элегантно. Я работаю с цветами, и у меня достаточно опыта, чтобы выделить цитрусовый аккорд и расслабляющий аромат лаванды.

Вижу, как пальца Игнатова отбивают короткий неопределенный ритм по кромке стола, словно он в этот момент о чем-то раздумывает. А затем Стёпа резко поднимается:

— Извиняюсь, Богдан, но вынужден вас оставить. — Он вытягивает руку над столом, а я начинаю дышать чаще. Он что, уходит?! — Спасибо за компанию! — Жених Сони встаёт и пожимает Стёпе руку в таком же раздрае на лице, как у меня внутри.

— Да брось! — возражает Богдан. — Ты че так рано? Хорошо же сидели! — уговаривает он. — Эй, убери это, чувак, мой мальчишник — я угощаю! — делано огорчается, глядя на то, как Игнатов достаёт из бумажника несколько пятитысячных купюр.

— Пора, — звучит примирительно. — Отдыхайте.

Пора. Ну конечно пора. У него же там девушка. Мое бедро внезапно становится ледяным в том месте, где его грела джинсовая штанина Игнатова.

Стёпа пробирается через расхристанного Юру, и только тогда я позволяю себе посмотреть ему вслед.

— Юляшка, иди сюда, красивая! — Ладонь Юры хлопает по освободившемуся месту на диване. — Топчи, топчи ко мне!

Я не успеваю даже осознать услышанное, как Игнатов замирает, не успев отойти от стола даже на метр.

Я тоже замираю и сглатываю, наблюдая за Стёпой, который в два счета оборачивается, в один шаг оказывается у стола, за долю секунды подхватывает меня за локоть и срывает с дивана.

— Что?! Куда?! — ошарашенно возмущаюсь, когда Игнатов, дернув на себя, тащит меня за собой всё той же зверской хваткой.

— Танцевать, — еле слышно скрипит.

13. Глава 13. Юлия

Я обнимала его триллион раз.

Касалась — еще больше.

Это не было чем-то феерическим или вроде из области фантастики — это было буднично и привычно.

В детстве мы даже спали втроем, обнявшись: я, Стёпа и Соня. А позже к нам подкладывали еще и Ди.

Это было больше шести лет назад, и это не вызывало головокружения.

Сейчас, когда Стёпа принудительно закинул мои руки себе на шею, а кончики пальцев ощущают его кожу, я не знаю, куда смотреть, что говорить и как вести себя с ним.

Меня опутало оторопью от всего: от того, что под своими пальцами я чувствую его мурашки, которые беспрепятственно перепрыгивают на меня и носятся по моему телу, словно у себя дома. От того, что лаванда и грейпфрут щекочут мои рецепторы и уговаривают втянуть этот аромат обильнее.

Безусловно, я не сделаю этого. Я вообще не понимаю, что мы делаем на танцполе, потому что наша поза сомнительно напоминает танец, когда вокруг все отрываются под стандартный клубняк. Мы выглядим странно, с учетом того, что мои руки у него на шее, а его — висят вдоль корпуса, не касаясь меня нигде.