– Ты удивительно душевный собеседник, когда молчишь, – отмечаю после затянувшейся паузы.

– Я в приятном шоке, – сообщает Макс со странной полуулыбкой на губах. – Выпьем по бокалу шампанского за встречу?

Э-э-э... Это он меня сейчас клеить пытается? Думает, девичья память объёмом как у рыбки, и я второй раз с той же лёгкостью клюну на крючок? Нет, я понимаю, что повела себя легкомысленно, но теперь-то он на что надеется?

– Честно говоря, повод так себе, – решаю не ходить вокруг да около. – Просто приглуши музыку и можешь дальше пить своё шампанское. У меня есть дела поважнее.

– Я, по-моему, внятно сказал, что звук в пределах нормы, – произносит Макс с предупреждением в бархатном тоне. – Как именинник, имею право на понимание?

– Как именинник – прими мои поздравления, а как человек ты... гад. – на автомате смягчаю матерное выражение. Жаль эмоции с той же лёгкостью не укротить, раскалённый воздух на выдохе жжёт горло.

Его брови взлетают куда-то под корни небрежно взъерошенных волос.

– Любопытного ты обо мне мнения.

Серьёзно?

Да у меня твоими стараниями от слёз прогнило три подушки, хроническая бессонница и пару искать успеваю только к носкам.

– Если нам больше нечего обсудить я, пожалуй, пойду, – благоразумно капитулирую. Ну а что ещё делать-то? Припереться-то я припёрлась, а тут... он! Самоуверенный, наглый и ни капли не раскаивающийся.

Макс, отчего-то просияв лицом и воодушевлённо клацнув зубами, кивает на дверь.

– Ну пойдём.

– А ты куда разбежался? – Непонимающе разглядываю его длинные пальцы на моей талии и только затем соображаю, что вольности надо бы сразу пресечь.

– Как куда? Провожу, а ты в благодарность угостишь меня чем-нибудь.

Убедившись, что своими силами его загребущие клешни не расцепить, делаю попытку хотя бы отшагнуть на приемлемое расстояние. Кто знает, какая ещё придурь ударит ему в голову.

– Моя квартира рядом, считай проводил. – Не обнаружив на бесстыжем лице должной реакции, развиваю мысль: – Ты извини, конечно, но у меня нет привычки водить в дом кого попало, а конкретно тебе я и на коврике в прихожей потоптаться не доверю.

– Мне показалось, в прошлый раз мы неплохо потоптались. Разве нет?..

– Ну знаешь, Мартышев... – захлёбываюсь воздухом. – Про такие казусы моя подруга обычно говорит: «Раз не запомнилось, то и не было ничего достойного внимания».

Даже слова выговаривать, глядя в его наглые глаза, оказывается делом нелёгким. Хочется поскорее запереться на все замки, накапать себе седативных и забраться в ванную, чтобы скорее смыть с себя шлейф его парфюма. Ночные препирательства в столь плотный график никак не умещаются.

Макс явно не ожидал такого поворота. Целиком оправданного и заслуженного, между прочим! Судя по тому, как раздуваются его ноздри, новоявленный сосед готов освежить мою память прямо здесь и сейчас. И ни черта теперь не съедет, пока не испортит мне жизнь во второй раз.

– Не запомнилось, значит. Иди-ка сюда... – всё так же заставляя меня пятиться, хищно произносит он. – Отчего же стонала как та кошка мартовской ночью?

– Щадила твоё самолюбие.

Испепеляя друг друга взглядами, мы вальсируем по лестничной клетке, покуда я не упираюсь спиной в дверь собственной квартиры.

– Открывай, Мари. Раз уж заглянула в гости, я всё равно не отстану, пока не получу подарок в свой день рождения.

Настойчивые домогательства Мартышева – а исполняет он сейчас именно это – меня, конечно, где надо тревожат, но не так чтобы прям контузило ударной дозой эндорфинов. Всё-таки ситуация не та, мы уже не те, и за стеной заждалась маму наша дочь, о которой Максу знать совсем необязательно.