Она прикрыла ладонями щеки, словно пытаясь скрыть проступивший румянец.

– Он знал, что хорош собой, и бессовестно разбивал наши сердца. Он был просто озорник, пока не встретил вашу маму в то лето, когда она приехала погостить из Билокси. Когда он увидел ее – в легком платье абрикосового цвета, с белой камелией в волосах, – то был сражен в тот же миг. Они были такой очаровательной парой, а когда кружили в танце, даже пыль под их ногами казалась какой-то волшебной.

Обескураженный, Кассиди взглядом обратился за помощью к Клэр. Она улыбалась, как будто все, что говорила ее мать, было исполнено смысла.

– Садись, мама. Хочешь немного хереса?

Мэри Кэтрин села в кресло, чинно одернула юбку, натянув ее на колени. Кассиди уловил исходивший от нее тонкий аромат духов.

– Поскольку время уже близится к пяти, думаю, я могу позволить себе выпить хереса. Мистер Кассиди, вы составите мне компанию? Леди не пристало пить в одиночку.

Херес? Он никогда не пробовал такую дрянь, да и не собирался. От чего бы он сейчас не отказался, так это от солидной дозы «Чивас Ригал». Но вопросительная улыбка Мэри Кэтрин обезоруживала, и даже такой умудренный опытом обвинитель, как Кассиди, устоять против нее не мог. Не дай бог, если она окажется на свидетельской трибуне во время судебного процесса. Одна ее улыбка – и судья будет убежден, что луна и в самом деле сделана из филадельфийского плавленого сыра, если бы это утверждала Мэри Кэтрин.

– Не откажусь, – донесся до Кассиди его собственный голос. Он улыбнулся Клэр, она не ответила тем же. Выражение ее лица было холодным и совсем не сочеталось с теплым цветом кожи.

– Расскажите мне все о Военно-морской академии, мистер Кассиди, – попросила Мэри Кэтрин. – Я была так горда за ваших родителей, когда вы получили назначение.

Благодаря стипендии баскетбольной сборной Кассиди смог посещать колледж в своем родном городке в штате Кентукки, а потом год работал, чтобы накопить денег для учебы в университете. И уж, конечно, никогда он не помышлял о военной академии. Впрочем, добровольная служба в армии помогла ему заработать деньги на учебу в юридической школе после демобилизации.

– Это был предел моих мечтаний, – ответил он на просьбу Мэри Кэтрин, принимая из ее рук стакан с хересом, который она налила ему из искрящегося хрустального графина – из тех, что стояли на столике.

– Клэр, ты не выпьешь с нами? – Мэри Кэтрин протянула дочери стакан.

– Нет, спасибо, мама. Мне еще надо работать.

Мэри Кэтрин печально покачала головой и обратилась к Кассиди:

– Она все время работает. По-моему, слишком много для молодой женщины. Но она очень талантлива.

– Я заметил. – Кассиди уже обратил внимание, с каким вкусом были выполнены эскизы, развешанные по стенам.

– Я пыталась научить ее вышивать и вязать крючком, – продолжала Мэри Кэтрин, указывая на корзинку, теперь стоявшую у ее ног, – но единственное, что увлекало Клэр Луиз, было моделирование одежды. Она начинала на бумажных куклах. Когда заканчивались комплекты одежды из альбомов, она рисовала, раскрашивала и вырезала свои.

Женщина игриво улыбнулась дочери.

– Ее модели были намного красивее, чем в книжках. От бумажных кукол она перешла к шитью. В каком году ты попросила подарить тебе на Рождество швейную машинку?

– По-моему, мне было лет двенадцать, – сдержанно ответила Клэр. Кассиди чувствовал, что ей неприятно обсуждать в его присутствии такие подробности.

– Двенадцать! – воскликнула Мэри Кэтрин. – И с того самого дня, как ей подарили машинку, она все свободное время шила, и не только по готовым выкройкам, но и по своим. Она всегда так ловко управлялась с иголкой и тканью. – Щеки ее вспыхнули, и она скромно потупила голову. – Конечно, я не одобряю кое-что из тех моделей, что сейчас придумывает Клэр. Они мне кажутся несколько неприличными. Но я, наверное, старомодна. Молодые женщины сегодня уже не такие скромницы, как дамы моего поколения. – Она отхлебнула хереса и с интересом взглянула на Кассиди: – Скажите, а ваш дядя Клайв когда-нибудь добывал нефть на Аляске? Какой все-таки это тяжелый и рискованный бизнес – нефть.