Я промолчала. Вроде бы и понимаю его, но всё равно как-то обидно. Я ведь в него почти влюбилась, а он…

– Вижу, у тебя не складываются отношения в школе и детском доме? – спросил Костя.

– Угу, – вынуждена была признать я.

Одноклассники смотрели на меня, как на юродивую, а собратья по детдому ненавидели меня за тот случай с подарками на новый год. Всё вроде обошлось, но неприятные переживания, связанные со мной, отложились в их памяти. А уж о директорах вообще молчу. Для них я – сплошная головная боль.

– Я отвёл этих двоих к директору школы и серьёзно поговорил, – сказал Костя. – Если вдруг кто-то посмеет снова тебя обидеть, звони мне. Мой номер есть у тебя в телефоне. Хорошо?

Я снова пожала плечами. Вот ещё! Звонить ему…

– Наташа? – потребовал он ответа.

– Сама разберусь.

Он нервно вздохнул, но ответил всё так же сдержанно.

– Ну, хорошо. Если вдруг сама не сможешь разобраться, обязательно позвони. Договорились?

– Ладно, – ответила я только чтобы закрыть тему. – А здесь ты что делал?

– Приехал по делам, – уклончиво ответил он.

Ну да, в аккурат, когда случился инцидент… Ага-ага.

– Нина Алексеевна доложила? – догадалась я.

– Я просил её сообщать обо всём, что происходит с тобой.

– Зачем?

– Я прошёл Школу приёмного родительства и готов взять над тобой попечительство.

– Нет, – мотнула я головой.

– Почему ты не хочешь, чтобы я забрал тебя?

– Ты меня уже однажды сдал в детдом. Я тебе что ли мячик футбольный, чтобы пинать меня туда-сюда-обратно?

– Я не собираюсь пинать тебя, – тяжкий вздох. – Просто хочу помочь.

– Зачем? – снова спросила я.

– Запала ты мне в душу. Ты искренняя, добрая, несмотря на все свои выходки. Поэтому мне и хочется помочь тебе состояться в этой жизни, стать счастливой. Хватит с тебя уже бед и несчастий.

Я была о-очень близка к тому, чтобы согласиться. Заманчиво. И квартира Костина мне понравилась, и сам он когда-то мне показался идеальным, что я готова была умолять, чтобы он оставил меня у себя.

Но теперь… Теперь у меня есть Аришка, без которой я не представляю жизни, и Таня с Машенькой. Я к ним прикипела душой. Как-то не люблю я кардинальные изменения… Не успел привыкнуть к чему-то, как приходится отвыкать. Отвыкание и привыкание – это всегда стресс и разбитое сердце. А оно мне надо?

Нет, я уж как-нибудь сама. А там, глядишь, на работу устроюсь, малышку-Аришку удочерю. И никого нам будет не надо. Вот так и сделаю.

– И всё-таки нет, – уже более вдумчиво ответила я Косте.

– Почему? Ты всё ещё злишься на меня? Или, может, боишься? – спросил Костя.

– У меня свои причины.

– Не понимаю… – он притормозил на стоянке возле рощи. – Обещаю, что не буду тебя обижать, приставать к тебе и тому подобное. Почему ты отказываешься?

– Говорю же: свои причины. И это вовсе не потому что я тебя боюсь. Просто нет и всё.

Очередной тяжкий вздох.

– Я понял тебя, Наташа. Но если вдруг передумаешь или просто потребуется помощь – позвони. И я верю, что ты не виновата в той грязной истории.

Я поморщилась. Вспоминать про Маркелова с его проделками совсем не хотелось. С этого станется придумать очередную пакость, чтобы выжить меня из класса.

– Хочешь перейти в другую школу? – спросил Костя.

– Если перейду, буду чувствовать себя слабачкой, – честно призналась я.

– Слабость – это терпеть и ничего не делать. А найти лучшее место – это разумное решение.

– Четверть доучусь, а там подумаю.

А подумать было над чем. Любоваться безупречно наглой мордой всеобщего любимчика Германа мне и правда не хотелось. Воевать с ним – тоже так себе перспектива. В физической силе я ему значительно уступаю. Пожалуй, да, я хочу сменить класс и школу, чтобы уж наверняка не видеть гада с пластмассовой улыбкой.