Между тем на лес уже опустился густой сумрак, кое-где разрываемый вспышками молний. Со стороны гор, ставших сейчас густо-лиловыми, донёсся глухой шум, похожий на отдалённые раскаты грома.

- Похоже, надвигается настоящая гроза. – Подняв голову, Сильвия пыталась сквозь ветви деревьев разглядеть небо, по которому плыли, клубясь, свинцово-тяжёлые тучи. – Жаль, прогулка не удалась...

- Ты боишься грозы?

- О нет, страха перед огненными стрелами Юпитера-Громовержца я не испытываю. Однако в лесу оставаться опасно: в грозу, знаешь ли, ветер срывает ветви с деревьев. Мне бы не хотелось, чтобы меня огрел по голове какой-нибудь сучок.

- Тогда придётся либо возвращаться на виллу, либо...

Тимн внезапно умолк, внимательно разглядывая что-то, оставшееся за спиной Сильвии. Затем движением головы указал на заросшую непроходимой чащей скалу, похожую на великана-горбуна, присевшего отдохнуть в лесной тиши, и закончил своё предложение бодрыми словами:

- ... либо переждать грозу в пещере той скалы!

- Откуда ты знаешь, что там есть пещера?

- Я уже говорил тебе, Сицилия во многом похожа на Беотию. В наших лесах также встречаются подобные скалы, и обычно внутри они как бы полые – надёжное убежище для охотников и пастухов.

- В пещерах этой скалы – местные жители называют её Горбатой скалой – не рискнул бы остаться на ночлег даже самый отчаянный и храбрый охотник. С давних времён в этих краях существует поверье: в пещерах Горбатой скалы обитают сипухи – ночные птицы-призраки, - понизив голос, пояснила Сильвия.

- Ночные птицы? – переспросил Тимн и с облегчением, будто разгадав тайну, выдохнул: - Совы ушастые.

- Никакие не совы! – Сильвия даже обиделась. – Вот послушай. Много лет назад - ещё до того, как на острове появились римляне, - женщины, за какие-то тяжкие грехи отверженные своими семьями, ушли в этот лес. Горбатая скала стала для них домом. А годы, прожитые ими в глухом безлюдном месте, среди хищных зверей, изменили их облик: они превратились в ужасных чудовищ, которые заманивают одиноких путников и высасывают их кровь. Иногда они даже подбираются к деревням и похищают маленьких детей...

Последние слова Сильвии перекрыл раскат грома, потрясший тихий предгрозовой воздух. Она вздрогнула. Мрачная картина природы – небо над головой, застланное тучами, располосовывали молнии; над чёрными верхушками деревьев пролетали с тревожным карканьем вороны – произвела на неё гнетущее впечатление.

В небе снова сверкнула молния, раскатистый гром наполнил страшным грохотом гулкое пространство между небесными владениями Юпитера и земными – Цереры; в следующее мгновение на лес налетела настоящая буря.

- Бежим! – Тимн схватил Сильвию за руку и увлёк за собой – безо всякого сопротивления, так легко, словно она была невесомой.

Они бежали сквозь пелену дождя; мокрые ветки хлестали по ногам, плечам, щекам. Позади смыкалась непроглядная темнота, впереди – в синем свете частых вспышек молнии – на них надвигалась, всё ближе и ближе, казавшаяся более зловещей, чем всегда, Горбатая скала. Когда до неё оставалось всего несколько шагов, Сильвия резко остановилась.

- Я не пойду туда! – крикнула она, хотя голос её дрожал – от холодного дождя и... страха.

Тимн посмотрел на неё, потом в сторону Горбатой скалы и крепко сжал её ладонь:

- Чего ты боишься? Я же с тобой!

Беотийцу, очевидно, был неведом страх – и Сильвия, чувствуя надёжное тепло его руки, как будто успокоилась. Она уже была готова последовать за ним, но ноги её внезапно подкосились. Она увидела на том месте, где был вход в пещеру, слабенькое жёлтое пламя – ветер раздувал его, и оно металось из стороны в сторону, как будто танцевало неистовый танец.